бегло глянул в сторону Саши, но девушка нисколько не смутилась, – и ты сможешь контролировать Алису. Она хоть и старается не поддаваться чувствам, но иногда у нее это плохо выходит. – Я недовольно скривилась. – Тима и Саша, вы нужны мне здесь. Вы отличные охотники, и я хочу, чтобы в перерывах между дождями вы пополнили наши запасы. Стражи, вы и сами знаете, что в лесу вы чувствуете себя не так уверенно. А что касается Алисы, – он перевел на меня взгляд, – она такая же способная изгнанница, как и все остальные, не стоит ее недооценивать.

Ворон еще что-то говорил, убеждая остальных, а я думала о рейте, о старших и, конечно же, о Двэйне. Интересно, он смог бы так же отпустить меня? Я не сомневалась в его доверии, но вспоминала, как сильно он трясется над теми, кого любит, иногда не давая им учиться заботиться о себе самим. Так было с Ли, так было и со мной. В который раз у меня все сжалось внутри. Где они? Ну где же? Видя, как нам самим тяжело преодолевать круги, я постоянно со страхом думала о моих друзьях. С ними же могло случиться что угодно! Наверное, мне стоит взять пример с Ворона и просто довериться им. Старший пообещал, что вернется за мной, а значит, должен сдержать слово. Как сказал Ворон? Нельзя недооценивать. Ребята могут позаботиться о себе, я должна им верить. Но как бы я себя ни уговаривала, страх никуда не уходил.

Через несколько часов мы с Широ покинули нашу стоянку. Нам пришлось взять только самые необходимые вещи, чтобы идти налегке. У нас были компас и красные ниточки, которые мы крепко привязывали к веточкам, чтобы отыскать обратную дорогу. Оставалось надеяться, что их хватит на весь путь. Дождь временно прекратился и, уходя, я оглянулась на лагерь. Даже на расстоянии я ощущала его тяжелую, гнетущую атмосферу. Нам стоило поторопиться. Широкие листья сомкнулись у нас за спинами, и мы потеряли лагерь из виду.

Глава 20

Что такое лес? Что такое Пустошь? Это разум, который все видит, все знает и который может желать. А чего он хочет? Кто-то говорит – равновесия, кто-то считает – мщения, а кто-то полагает, что одно без другого невозможно. Но как бы то ни было, мы не можем знать этого наверняка. Мы можем спросить, но ответа не получим. Но можете не сомневаться: если лес решил вас убить, он будет пытаться сделать это снова и снова, пока не исполнит своего желания. Он умеет ждать, он терпелив, как природа, и изощрен, как человек. Так ответьте мне на вопрос: что такое лес? И я вам скажу: это новая совершенная форма жизни, с которой мы не в силах тягаться…

Из выступления профессора седьмого Объединения

Прошли сутки с тех пор, как мы с Широ покинули лагерь, но нам не удалось отыскать ни одного намека на стену или хоть какое-нибудь поселение. Вокруг зеленел один только промокший и продрогший лес. На небе не было заметно никаких признаков просветления, его плотно затянули свинцовые тучи, с каждой минутой набухающие все больше. Ветер усилился, и верхушки деревьев стали опасно раскачиваться. Мы боялись, как бы простая непогода не переросла в ураган.

Стоял полдень, но вокруг царила ночь, и мне казалось, что потяжелевшее небо готово рухнуть при первом же ударе грома. Мы продолжали путь до тех пор, пока его глубокую синеву не рассекла первая ветка молнии. Ослепительно белый свет вычертил каждый уголок леса, и нам пришлось укрыться под листвой, сторонясь слишком высоких и обособленно стоящих деревьев. К нашему удивлению, гром не ударил, даже ветер стих, и только десятки сполохов прорезали сумрак. Жуткое, но в то же время завораживающее зрелище. Дождь полил с удвоенной силой, хоть это и казалось невозможным, и нам уже не удавалось разглядеть местность даже на несколько шагов вперед, такая стояла стена воды! Мы тряслись от холода, терли посиневшие руки и стучали зубами. Как бы я ни старалась, мои мысли то и дело закручивались вокруг картинок с пылающим костром, тихо потрескивающим рядом, дымящихся кружек, от содержимого которых тепло растекается по телу, и толстых одеял, покрывающих тебя до самого подбородка. Я и не заметила, как приятные мысли убаюкали меня.

Мне снился пустырь. Черная выжженная земля тянулась во все стороны на многие километры, а впереди маячили бледные силуэты высохших деревьев. Я подошла ближе. Кора потрескалась, ветки пообломались, а те, что еще держались за основание, торчали изогнутыми крюками. Сначала деревья росли редко, но потом странный безжизненный лес становился гуще, и мне никак не удавалось разглядеть, что таится в его центре. Я стояла и смотрела вдаль, пока за спиной не раздался голос, заставивший меня испуганно вздрогнуть:

– Что такое сон? – произнес он, и я обернулась. Позади стояла Джоанн и с любопытством смотрела на лес. – Это настоящее или будущее? А может, воспоминание?

– Ни то и ни другое, – ответила я, и девочка улыбнулась одним уголком рта.

Было что-то жуткое в ее улыбке, неестественное. Она кинула взгляд в мою сторону, и я невольно отшатнулась. Казалось, ее глазами смотрел кто-то другой. Джоанн снова усмехнулась:

– Ни то, ни другое, – повторила она. – Как знать, может, и так. Но всегда ли сон есть сон? Обмануть разум так просто, что и ребенок справится, достаточно лишь выбрать средство, верный толчок, а с остальным человек справится сам и додумает все то, что ему необходимо.

Джоанн хихикнула и, сорвавшись с места, понеслась в гущу деревьев. Я бросилась за ней следом. Что все это значит? Но как бы быстро я ни бежала, расстояние между нами неумолимо увеличивалось. Я с трудом могла двигаться и разгребала воздух руками, словно толщу воды. От усердия у меня по лбу покатился пот и заболели мышцы, но это помогло хоть немного продвинуться вперед. И побежать быстрее. Еще быстрее. Становилось все легче и легче, но очертания деревьев начали вдруг расплываться перед глазами, а в ушах