осунулся. Его некогда золотистые кудри поседели, а лицо испещрили глубокие морщины. Словно прошло не два с половиной года, а десять лет. Он шел тяжелой поступью, наваливаясь всем телом на Закарию. Рэндалл хотел было посочувствовать ему, но быстро напомнил себе, что его мама страдала всю жизнь по вине этого человека.

Алан смотрел перед собой пустым взглядом, будто не понимал, куда пришел и зачем, но при виде младшего сына замер. Закария остановился вместе с ним и по привычке втянул воздух, прикрыв глаза. Как будто забыл, что утратил эту способность, и хотел прочесть ауру старого короля. Однако Рэндаллу не требовались способности адепта теней, чтобы разглядеть во взгляде отца непередаваемые тоску и боль.

Алан что-то прошептал, сжимая ладонью край камзола.

– Сынок, – прочел по его губам Рэндалл и подавился воздухом.

Отец никогда не называл его так.

Рэндалл бы так и стоял как вкопанный, глядя на Алана и пытаясь понять свои чувства, вызванные встречей с отцом, но зал стремительно наполнялся гомоном взволнованных голосов.

– Отец! Что ты здесь делаешь? Тебе нельзя перенапрягаться! – Артур продолжал мастерски играть роль заботливого любящего сына. – Тристан! Ты для чего привел отца, он ведь очень слаб?

– Довольно, Артур! – громко приказал Алан и тут же поморщился, будто это причинило ему боль.

Артур замолчал, и с его лица наконец-то слетела маска, выдавая истинные чувства: злость, тревогу и страх.

Закария помог королю подойти к круглому столу, а слуги заблаговременно подвинули стул. Алан сел поодаль от Артура и представителей Юга – поближе к Рэндаллу.

– Уважаемые члены Совета и свидетели! – начал он таким усталым голосом, словно его только что подняли из постели. Может, так оно и было. – Я Алан Вейланд, король Южного королевства. Треть из вас знают меня в лицо, поэтому, думаю, доказывать истинность своей личности мне не придется. – Он покосился на Артура. Его слова наверняка поняли лишь единицы, но Рэндалл сразу догадался: Алан намекал на то, что Артур выдавал за короля самозванца. – Я догадываюсь, что вы обсуждаете, но хочу выдвинуть свои обвинения.

– Отец, ты выпил лекарства? Тебе снова нездоровится? – Артур снова предпринял попытки выдать Алана за больного. – Тебе нельзя волноваться.

– Замолчи! – Арон поднялся с места для свидетелей и, приблизившись, встал позади стула отца, будто охраняя его.

– Спасибо, сын, – тихо отозвался Алан. – Я свидетельствую, что мой сын, Артур Вейланд, узурпировал трон!

Шквал изумления и возмущения прокатился по залу, словно рокот летней грозы, предвещающей ужасный ливень. Люди уже не просто перешептывались, а выражали недоумение и негодование вслух. Даже король Элас, который наблюдал за происходящим с лукавой улыбкой, нахмурился.

Стефан пытался призвать людей к спокойствию, но на его лице отражалась растерянность, а взгляд то и дело устремлялся к Артуру с немым вопросом.

– Вы можете рассказать подробнее, король Алан? – Из голоса Эласа пропали елейные нотки, он звучал спокойно, но сурово. – Как ему удалось присвоить власть при живом отце?

Алан побледнел. Его зрачки метались из стороны в сторону, выдавая смятение и стыд. Тристан, стоявший у дверей, подошел к отцу и сжал его плечо. Со стороны могло показаться, будто этим жестом он хотел поддержать отца, но Рэндалл сидел достаточно близко и видел, как пальцы брата впились в ткань камзола, побелев от напряжения. Алан вздрогнул и неуверенно закашлялся.

– Я не сразу догадался, что происходит. Когда я узнал, что Рэндалл погиб в море, мое здоровье пошатнулось. Артур помогал мне в делах правления, и я был ему благодарен. Он также нашел искусного целителя с Малого Материка, который, по его словам, мог исцелить меня. К сожалению, я слишком поздно осознал, что на протяжении почти двух лет родной сын опаивал меня дурманящими снадобьями, лишавшими сил. Я чувствовал постоянное недомогание и сонливость. Иногда у меня туманилось сознание, и я не узнавал даже близких. Потом Артур перевез меня в летнюю резиденцию – якобы мне там будет спокойнее. Но когда я начал противиться его воле и требовал сменить лекаря, он заточил меня в плен. Сейчас в летней резиденции, насколько мне удалось выяснить, находится человек, очень похожий на меня. А чтобы даже у близких не возникло сомнений, что самозванец – это я, Артур заразил беднягу кожной хворью, и теперь к тому боятся подходить.

Алан произнес речь, не поднимая головы, как будто ему было стыдно, что не смог раньше распознать замыслы сына.

– Уважаемые члены Совета, мне горько оттого, что все приобрело такой скверный оборот. Стыдно наблюдать этот фарс, устроенный моими братьями, которые даже не постыдились привести сюда нашего отца. А он после пропажи Рэндалла ослаб не только здоровьем. – Артур нахмурился и ослабил ворот рубашки, словно ему стало душно. – К сожалению, мой отец утратил рассудок, и ему легко можно внушить ложь и заставить повторить ее даже в священном Дворце Правды.

– Да как ты смеешь? – тихо, но угрожающе прошипел Алан.

– Отец, прошу, тебе нельзя волноваться!

Рэндалл протер глаза. Он так устал от этого представления и уже отсчитывал минуты до его завершения. Попытки Артура обелить себя напоминали последние барахтанья утопающего в море.

– Здесь собралось немало южан, приближенных ко двору, и они могут подтвердить мои слова! – Артур продолжал стоять на своем. – Все, что тут происходит, – это заговор против меня!

– Артур, прекрати, лучше сознайся во всем, и наказание можно будет смягчить, – воззвал к благоразумию Калеб.

– Он предал отца и узурпировал его трон! – отчеканил король Шахр, который в начале суда явно был настроен против Рэндалла. – Наказание за такое – неминуемая смерть!

– Мои слова может подтвердить королева Мари! – воскликнул Артур и умоляюще посмотрел на мать. – Матушка, скажи им, что я не лгу! Что я никогда не стал бы причинять вред отцу и братьям!

Королева Мари вздрогнула. Ее глаза были полны страха. Она крепче прижала веер к груди и тихо произнесла:

– Прости, сынок. – Она поднялась на дрожащие ноги. – Это правда. Мой сын, Артур Вейланд, пытался захватить трон Юга. Узнав о его кознях, я обратилась за помощью… – королева Мари запнулась, – к доверенному человеку, и он помог моим сыновьям отыскать нашего короля и привести сюда.

Рэндалл понял, что она не назвала имя Тристана, чтобы не навлечь на него беду.

Гомон в зале усилился троекратно.

Мари рухнула на стул и расплакалась. Алан же встал и теперь держался более уверенно.

– Артур Вейланд! Как твой законный король, я объявляю тебя виновным в измене! Голосование Совета объявляется закрытым за устранением главной причины его проведения. Стража, арестуйте принца Артура!

В следующий миг в зале поднялся хаос. К Рэндаллу