Он налетел на демона и повалил его на песок. Мощным ударом Хэль пробил дыру в его груди и сжал в кулаке горячее, бьющееся сердце.

– Вот и все, – прошипел он, облизав окровавленную морду противника. – Осталось девять генералов Фаты.

Рывком он вырвал сердце из груди Таумиэля и принялся жадно пожирать его. На вкус оно было отвратительным, но сила, заключенная в нем, была слишком соблазнительной.

Захлопали крылья. Хэль поднял голову и увидел зависшего над ним Гомиэля. Уродливая морда демона была искажена подобием улыбки.

– Он слишком любил тебя! – выкрикнул Гомиэль. – И сдался, почти не сопротивляясь!

– Ты следующий! – выкрикнул в ответ Халахэль и засунул в рот остатки еще теплого сердца.

– Попробуй поймать меня, милый! Я слышал, камешек с душой Тет у кого-то из людей, верно? И знаешь, что? Я его чувствую!

Гомиэль расхохотался и полетел прочь. Хэль хотел кинуться в погоню, но передумал – перед тем, как отправить Ромэйн и остальных в дорогу, он наложил на них заклинание, скрывающее силу камня от демонов. Даже если Гомиэль мог учуять его, ему потребуется время, чтобы понять, откуда исходит зов.

Обращаться в человека Халахэлю не хотелось. Трансформация слишком болезненна, но показаться в таком виде отряду Ромэйн он не мог.

Ему пришлось улететь обратно в Аша’талас и, забившись в нишу между двумя домами, пережить превращение снова. Он стонал, когда рога втягивались в череп, плакал, когда кости ног ломались, чтобы снова срастись. Будь его воля, он бы никогда не менял облик, только бы не переживать это снова.

Хромая, Хэль выбрался из ниши, бросил беглый взгляд на кучу слизи и шерсти, оставшейся после превращения, и побрел к главным воротам города, придирчиво осматривая дворы в поисках новой одежды.

Второй наследник Дома Багряных Вод смирно сидел на спине джамали и даже не пытался сбежать. Когда Фэй связывала его он покорно подал ей руки и сказал:

– Вы совершаете ошибку.

Ромэйн задумчиво покусывала губы, наблюдая за пленником. Он не выглядел опасным, наоборот, складывалось впечатление, что он знал об их плане.

Когда они вломились в поместье одного из вельмож, слуги поспешно разбежались кто куда, а сам хозяин дома, стоявший на лестнице, только поднял руки и сказал на ломанном языке Пятнадцати Свободных земель:

– Не трогайте никого, и мы не создадим вам проблем.

Аша’талас никогда не вмешивался в дела лордов Больших и Малых Домов. Вельможи слишком дорожили своей спокойной и сытой жизнью, чтобы переходить кому-то дорогу. И в этот раз все произошло точно так, как говорил Халахэль – их никто не остановил, никто не препятствовал похищению мальчишки.

Фэй убила двух охранников и пинком открыла дверь. Савьер сидел на краю постели одетый в одни шаровары. Увидев на пороге их разношерстную компанию, он только обреченно вздохнул.

– Вы пожалеете, – сказал он.

Фэй хотела его ударить, но Ромэйн не позволила – выставила руку и велела ей отойти. Сама же приблизилась к пленнику и спросила:

– Мой брат жив?

– Был жив, – ответил тот. – Лучше не трогайте меня и уходите. Я никому…

Ромэйн кивком подозвала Фэй. Стражница связала руки Савьера и толкнула его в спину. Они покинули поместье в тишине – никто не сказал ни слова.

Навьюченные джамали ждали их у ворот города. Они покинула Аша’талас, а вскоре последние огни города исчезли за песчаными барханами. До самого рассвета они ехали в направлении, указанном Халахэлем, останавливаясь лишь для того, чтобы справить нужду или перекусить.

– Лучше бы нам переждать день во-он в той пещере! – выкрикнул Рай.

– Парень дело говорит, мы просто поджаримся, если не спрячемся от солнца, – согласился Барниш.

– Хорошо. – Ромэйн кивнула. – К горам!

Она нагнала джамали, на котором сидел Савьер, и пристроила свое животное к его шагу. Юноша выглядел уставшим – под глазами появились тени, губы высохли и потрескались.

– Вы убьете меня? – спросил он, тщетно пытаясь убрать с лица вьющуюся прядь темных волос.

– Зависит от того, что твой брат сделает с моим. – Ромэйн протянула руку и помогла ему справиться с непослушной прядью, лезущей в глаза.

– Ты хочешь обменять меня на него, я прав?

– Возможно.

– Ему плевать на меня. – Савьер покачал головой. – Но за то, что вы похитили меня, он вас не простит.

– Ты сам себе противоречишь.

– Ни капли. Ему плевать, жив я или мертв, но вы покусились на то, что принадлежит ему.

– Так ты его раб?

– Как и все жители Пятнадцати Свободных земель.

– Не все, – резко сказала Ромэйн.

– Они склонятся, ты сама знаешь. Рано или поздно он сломает всех лордов, а тех, кто будет упираться слишком долго, просто убьет.

– Ты говоришь так, будто тебе не все равно.

– Так и есть. Я не хочу, чтобы началась война. Люди не должны гибнуть из-за того, что…

– Что кто-то возомнил о себе слишком много и сошел с ума?

– Да, – выдохнул Савьер. – Он действительно не в своем уме, Ромэйн. И он способен на все.

– Тогда расскажи, как победить его. Расскажи все, что знаешь. Помоги нам положить конец этому безумию.

Савьер отвел взгляд.

– Я так и думала. – Ромэйн выпрямилась в удобном седле и покачала головой.

– Он мой брат.

– Он призвал в наш мир кровожадных демонов! Они убивают невинных людей, стирают с лица континента целые Дома!

– Будь он твоим братом, что бы ты сделала? – тихо спросил Савьер.

– Я бы зарезала его ночью, – прошипела Ромэйн.

– Дело не только в нем, ты ведь понимаешь это? Не он призвал эмпуссий, не он контролирует их. Если вы убьете Лаверна, ничего не изменится.

– Значит, мы убьем всех, кто виноват в том… – Ромэйн резко замолчала.

– Кто виноват в том, что случилось с твоим Домом? – Савьер посмотрел на нее с жалостью. – Мне правда жаль.

– Заткнись, – процедила она сквозь