– Нет, – говорит она. – Если это связано с магией, врач ничего не сможет сделать, кроме как обо всем рассказать моей матери. Мне нужно поговорить с Найджелусом, но я не могу сделать это в такой час, не вызвав подозрений.

– Я пойду.

Паскаль произносит именно то, на что она и надеялась.

– Спасибо, – говорит Беатрис, подходя к своему столу и доставая бумагу и ручку. – Я в точности опишу все, что произошло, и пока ты будешь с ним говорить, я отвлеку свою мать.

Прежде чем покинуть Бессемию, Беатрис и ее сестры регулярно присутствовали на заседаниях совета императрицы. Дафна внимательно слушала. Софрония, хмурясь, делала заметки. Беатрис слушала вполуха, в то время как ее мысли занимали куда более интересные вещи. Иногда ей даже удавалось тайком пронести книгу стихов и все время прятать ее у себя на коленях.

Однако сегодня, на еженедельном заседании совета ее матери, Беатрис никто не ждал. И когда принцесса с пятиминутным опозданием появляется в зале совета, то по взгляду, который бросает на нее императрица, понимает, что ей тут не рады. Но пока мишенью гнева матери становится она сама, Паскаль получает возможность спокойно отнести ее послание Найджелусу.

Беатрис приходит в голову, что она уже не впервые отвлекает мать и принимает на себя весь удар. Она часто делала то же для Софронии. От этой мысли ей становится горько.

Беатрис игнорирует пристальный взгляд матери и одаривает улыбкой других членов совета, собравшихся вокруг большого мраморного стола с императрицей во главе: мадам Ренуар, которая управляет казначейством; герцог де Элевуэ, представляющий дворянство; мать Ипполина, глава Сестринства, которая представляет интересы духовенства; и, наконец, генерал Урден, который занимается всеми военными вопросами. Эти встречи порой посещают и другие советники, если требуется обсудить, например, торговлю или сельское хозяйство, но с теми четырьмя, что собрались здесь сейчас, Беатрис знакома лучше всего. Они улыбаются ей в ответ, хоть и с некоторой опаской.

– Я надеюсь, ты не возражаешь, мама, – говорит Беатрис, обращая свой пристальный взгляд на императрицу и широко улыбаясь. – Я подумала, что вы будете обсуждать Селларию, и хотела бы послушать.

Мать улыбается ей в ответ, и Беатрис подозревает, что она единственная в этой комнате, кто может разглядеть холод во взгляде императрицы.

– Конечно, моя дорогая, – говорит императрица. – Хотя я удивлена, что ты не привела с собой принца Паскаля.

– Хочешь, я приведу его? – спрашивает Беатрис, и хотя она знает, каким будет ответ матери, все равно ловит себя на том, что затаила дыхание.

– Нет, – говорит императрица после недолгого колебания. – Что ж, садись, Беатрис. Ты и так опоздала, а у нас еще полно дел.

Беатрис кивает матери и опускается на пустой стул рядом с матерью Ипполиной.

– Как я уже сказал, Ваше Величество, ситуация в Темарине стала несколько нестабильной, – продолжает генерал Урден. Это невысокий полный мужчина с блестящей лысиной. Он всегда напоминал Беатрис изображение моржа, которое она однажды видела в книге, особенно из-за его эффектных желтых усов.

– Последний раз, когда я получала известия о Темарине, мне сказали, что наша власть там крепка, – говорит императрица, переводя взгляд на генерала Урдена. Даже генерал, который, несомненно, во время Целестийской войны видел все возможные ужасы этого мира, поникает под пристальным взглядом императрицы.

– Да… так и есть, но от некоторых моих людей поступили донесения, что в последние дни начали возникать очаги восстания, – говорит он.

Императрица прикрывает глаза и вздыхает.

– Против чего, во имя звезд, они могут бунтовать? – спрашивает она. – Разве они не довольны, что Бессемия вмешалась в их дела и навела порядок?

– Многие довольны, – поспешил заверить ее генерал. – Но есть те, кто верит, будто король Леопольд выжил. Они хотят, чтобы он вернулся на престол.

Императрица поджимает губы.

– С тех пор как казнили Софронию, о короле Леопольде не слышно ни слова; трудно представить обстоятельства, при которых он до сих пор был бы жив.

– Вы абсолютно правы, Ваше Величество, но народ Темарина хочет, чтобы их возглавлял темаринский король, и многие открыто возмущены тем, что страна теперь в вашей власти, – говорит генерал Урден.

– Я понимаю, – говорит императрица, и эти два слова содержат в себе целый океан яда. – Можно ли просто подавить эти бунты? – спрашивает она. – Насколько я понимаю, у Леопольда было мало сторонников даже тогда, когда он занимал трон. Не могу представить, что столь уж многие надеются на его возвращение.

– Вы правы, Ваше Величество, но гордость темаринцев… – начинает генерал Урден.

– Народ Темарина предпочитает мертвого глупого короля нашей прославленной императрице? – спрашивает Беатрис, округлив глаза. Остальные члены совета могут подумать, что она действительно сбита с толку, но мать знает ее достаточно хорошо, чтобы уловить издевку в голосе дочери. Прищурившись, она смотрит на Беатрис.

– Ты можешь присутствовать, Беатрис, но твои комментарии нам не нужны.

– Конечно, мама, – говорит Беатрис. – Просто… есть кое-что, что может решить проблему.

– Кое-что? – спрашивает императрица. Беатрис знает, что, если бы они были одни в этой комнате, мать выпотрошила бы ее, но сейчас на них устремлено несколько пар глаз, и это придает принцессе сил. Да, позже мать придумает, как ей отомстить, но Беатрис говорит себе, что оно того стоит. Она может не только выбить мать из равновесия, но и посеять несколько семян сомнения в умах членов ее совета.

– Что ж, – говорит Беатрис безмятежно, – возможно, нам следует попробовать найти пропавших принцев. Даже наши союзники вряд ли смогут с понимаем отнестись к тому, что ты захватила трон, если будут думать, что он принадлежит таинственно похищенным детям.

Она делает паузу.

– Конечно, с учетом предположения, что король Леопольд мертв, – добавляет она, немного подумав.

До этого хмурое, лицо императрицы теперь расплывается в улыбке, от которой у Беатрис скручивает живот. Это торжествующая улыбка, а значит, Беатрис совершила ошибку. Но она еще не поняла, в чем именно.

– По крайней мере, в этом мы согласны, Беатрис, – говорит императрица, поворачиваясь к своему совету. – От некоторых моих фривийских шпионов я как раз получила известие о том, куда похитители везут принцев, и послала людей, чтобы перехватить их. Мне уже сообщили, что мальчики в целости и сохранности. Но поскольку, как нам известно, остальная часть их семьи мертва, Гидеону понадобится регент, чтобы тот правил вместо него, пока мальчик не достигнет совершеннолетия.

Беатрис изо всех сил старается не хмуриться. Она все еще пытается разобраться в новом плане своей матери. Плане, который, по-видимому, разорвет отношения императрицы с Евгенией – и, зная ее мать, Евгения вряд ли выберется из этой