Самарскую крепость поставили по его указу для укрепления позиций на Волге, чтобы обеспечивать стратегический маршрут Казань — Астрахань.

Царицын был основан в 1589 году воеводой Захарьиным для защиты низовий Волги, ввиду постоянных набегов ногайцев и крымских татар на эти места.

Город Саратов по замыслу Бориса Годунова дополнял цепочку укрепленных пунктов на волжском пути.

Елец был древним городом. Он пережил нашествие полчищ Тамерлана в 1395 году. Но к концу 16 века он практически не существовал. Поэтому, по приказу Царя Федора Иоанновича и боярина Бориса Годунова было принято решение в 1592 году поставить новую крепость.

На месте Белгорода в древности существовало городище. Но в 1596 году новый город был заложен по инициативе боярина Годунова.

Царев-Борисов основали на Слобожанщине воеводы Богдан Бельский и Семён Алфёров в 1599 году по указу царя Бориса Годунова как одна из главных крепостей Русского государства на южных рубежах. Строители назвали его в честь Царя Бориса Годунова

Два года только просуществовала сибирская Мангазея, и в ней развилась бойкая торговля, приносящая немало дохода в царскую казну. Строительство городов было делом хлопотным и недешевым, но оно себя всегда окупало последующими несомненными выгодами.

Рассматривая по карте похожие на детские рисунки, возведенные им русские города царь задумался об основании еще одного города Томска. Этой крепостью он желал защитить эуштинских татар хана Тояна, обратившегося к нему с просьбой о принятии их в русское подданство и защиты их от нападений воинственных соседей — енисейских кыргызов и калмыков. Борис Годунов не отказал хану в его слезном молении, но в поздний час, размышляя об этом деле невольно задался вопросом, а кто защитит его самого и его семью? Соглядатаи доносили, что до сих пор не успокоились родовитые бояре, не смирились с его восшествием на престол и, несмотря на провал заговора Шуйских по-прежнему строят козни против него и его родственников. Много находилось в Кремле льстецов, но мало имелось придворных, которым бы избранный Земским собором царь мог бы по-настоящему доверять. И в числе последних самым верным Борису Годунову казался Петр Басманов, не раз доказывавший ему свою преданность на поле брани. За этим молодым воеводой послал царь в ночной уже неурочный час, желая поручить ему важное дело.

Петр Басманов не замедлил явиться на зов царя, и челядинцы провели его прямо в царский кабинет.

— Звал меня, великий государь? — задал призванный воевода вопрос, стремительно заходя в комнату.

Борис Годунов невольно залюбовался молодым человеком. Отец его Федор Басманов первый любимец Ивана Грозного на всю Москву славился своей тонкой почти девичьей красотой, и старший сын мало чем ему уступал, среди всех столичных красавцев выделялся правильностью черт лица и безграничной отвагой, горящей в глазах. Словно сокол, пущенный с его руки он был готов разить его врагов, несмотря на опасность, и царь воодушевленный присутствием своего молодого фаворита, произнес:

— Да, Петр, сослужи мне службу великую. А после проси у меня любую награду, какую захочешь.

— Что же надлежит мне исполнить? — молодой воевода так и загорелся при этом обещании царя, увидев желанную возможность добиться руки царевны Ксении.

— Не дают мне покою завистники мои Романовы, — с тяжелым вздохом проговорил царь Борис. — После того как Александр Романов покушался на мою жизнь с помощью чародейства я, скрепя сердце, не стал его казнить, только сослал его вместе с братьями и их семействами на северные поселения. Однако Ксения Шестова, старица Марфа, жена Федора Романова, не смирилась с наказанием, не угомонилась, переписывается со сторонниками моих недругов, и тайно шлет письма в Макарьевский монастырь, что стоит в Костромском княжестве. А кому она там пишет, неведомо — монастырь охраняется строго, аки военная крепость нашими врагами поставленная. Ты, Петр, поезжай в село Клины, оттуда до Макарьевской обители рукой подать и разведай что к чему, схвати изменников!

— Слушаюсь, великий государь!

Молодой воевода низко поклонился царю, взял с собой отборный отряд стрельцов и поспешил в костромской край лелея самые смелые мечты о личном счастье.

Вскорости Петр Басманов добрался со стрельцами до обители в

жаркий летний полдень. Мирно текущая река Унжа навевала на него умиротворяющее настроение и Петру хотелось с размаху окунуться в ее кристально чистую воду, а не разыскивать подобно сыскному псу противников царствования Бориса Годунова. Но мысль о царевне Ксении как всегда пробудила в нем бешеный азарт и молодой воевода, подстегнув коня, вскачь помчался по лугу. С солнечным зноем в воздухе смешивались пьянящие запахи каких-то трав, цветов и посланцы царя Бориса никого не встретив доехали до места под непрерывно звучащий стрёкот кузнечиков.

Монастырь находился в пятнадцати верстах к юго-западу от города Унжа, на высоком правом берегу реки, где святой Макарий поставил крест, срубил «малую хижину» для себя и братии и вырыл под горой колодец, вода в котором почиталась целебной. В 1444 году в год кончины преподобного над его могилой была построена небольшая деревянная Макарьевская церковь, а позже рядом с ней появилась вторая церковь Флора и Лавра. Многочисленные чудеса, связанные с именем Макария Унженского и Желтоводского, сделали монастырь очень почитаемым, и паломники туда постоянно стекались рекой. Еще большую известность монастырь приобрел в 1552 году после его чудесного спасения от татар, опустошивших окрестные деревни и разрушивших город Унжу, но неожиданно отступивших от стен святой обители. В 1596 году царь Федор Иоаннович пожаловал монастырь земельными владениями и послал сюда для руководства строительством боярина Давида Хвостова, который возвел Троицкий собор, церковь Макария и шатровую колокольню.

Басманов и отобранные им стрельцы, не желая прежде времени вспугнуть изменников проникли за ограду монастыря под видом скромных богомольцев. Там молодой воевода, благодаря своей сметливости и уму скоро разведал, что главой заговора в пользу опального боярского семейства является настоятель Ефим в миру до пострига носивший имя боярина Давида Хвостова. Кроме предательских писем обнаружилась и другая серьезная улика, подтверждающая мятежные планы Романовых — портрет Филарета, Федора Романова, в царском платье и шапке Мономаха.

Разобравшись за несколько дней кто из монахов-насельников интригует против царя, а кто смиренно служит Господу, молодой воевода после обедни в Троицком соборе скинул с себя сермягу и предъявил царский указ настоятелю Ефиму с повелением заключить под стражу заговорщиков против царской власти, включая его самого. Монахи в большинстве своем пожилые люди тут же подчинились превосходящей их силе молодых стрельцов, но один из них юнец Григорий Отрепьев тут же задал стрекача, скинув монашескую рясы с себя и