быстро улучшалось. Ни настроение, ни проблемы этому не были помехой, поэтому я был совсем не против слегка пошутить. Сев в кресло для стрижки, посмотрел в зеркало на свое отражение. Несмотря на помятую физиономию, это было вполне себе приятное лицо с густой темной шевелюрой.

— Мне, пожалуйста, на ваш вкус, — произнес я.

— Ни слова больше, — усмехнулась Майка, подходя сзади.

Тонкие пальчики пробежались по волосам, оценивая объем работы. Едва инструменты оказались в ее руках, как украшенные татуировками руки обрели небывалую ловкость. Она опрыскала мне волосы какой-то приятно пахнущей жидкостью и расчесала их.

Судя по осторожным движениям, девушка явно заметила подживающие ранки и ушибы и старалась работать деликатно. Мысленно я поставил ей очередной плюсик. Обе сестры, несмотря на странные отношения между собой, определенно были занимательными личностями.

Тем временем Майка начала отстригать отросшие патлы. Дело свое она явно любила. Хмурое выражение, появившееся на ее лице при встрече с сестрой, сменила увлеченность процессом.

— Так откуда ты все-таки? — спросила она с легкой улыбкой. — И что за историю скрываешь, шустрик?

В отражении я увидел, как она глянула на сестру. Мира, занявшая кресло ожидания у входа, сделала индифферентное лицо. Поняв, что объяснять та ничего не собирается, Майка вновь повернулась ко мне.

— Мира спасла меня от бандитов, — ответил я. — Она ворвалась в их логово и расправилась со всеми. И потом не забыла помочь.

По довольному лицу обсуждаемой можно было понять, что именно такой ответ от меня и требовался.

— Нда-а-а, спасать, защищать, геройствовать, — протянула Майка. — Это наша Мира может.

Судя по тону, это была не совсем похвала.

— Ну, зато она честная и добрая, — пожал плечами я.

Майка спорить не стала, то ли не желая обсуждать сестру, то ли увлекшись работой. В парикмахерской возникла сонная тишина, нарушаемая лишь приглушенными звуками улицы. Ножницы щелкали мерно и деловито, а нежные прикосновения рук невольно ввели меня в дрему. Это было неудивительно, учитывая, что мне удалось перехватить лишь пару часов сна под утро.

Неизвестно, сколько времени прошло, как звук колокольчика над входной дверью выбросил меня из объятий дремоты.

— Извините, мы еще закрыты, — произнесла Майка. — Но через часик…

Она резко осеклась, так и не договорив. Одновременно с этим я будто каким-то внутренним чутьем ощутил, что атмосфера стремительно похолодала.

— Как это закрыты? — произнес недовольный голос. — Я ведь вижу, что работаете.

Разлившееся в воздухе напряжение тут же прогнало сон. Совсем чуть-чуть приоткрыв глаза, я увидел в отражении, что у входа стоит мужчина необычного вида. Его хмурое лицо было непривычно бледным, словно тот никогда не видел солнечного света.

Одеяния незнакомца серьезно отличались от уже ставших привычными местных нарядов. Черный плащ по щиколотки делал его похожим на летучую мышь. Под ним скрывался богато расшитый черный камзол. Черные же брюки, заправленные в высокие кожаные сапоги, довершали мрачный образ этого человека.

— Я сейчас работаю в свое личное время, — хоть и спокойно, но с явным напряжением ответила Майка. — А через час приму посетителей.

Она отошла от кресла к центру помещения. Мира также встала подле сестры. Еще минуту назад не особо контактирующие друг с другом, в напряженный момент они забыли все разногласия.

Я же в это время старательно анализировал ситуацию. Кто такой этот человек и почему его появление вызвало такое напряжение? Мира не взялась за оружие, но при этом все равно была словно натянутая тетива. Тогда какого рода опасность грозила? Вопросов было много, а ответов, как всегда, не было.

— Мне плевать, — сказал, словно выплюнул, незнакомец. — Я тороплюсь, а ты все равно работаешь. Обслужи-ка меня, как следует, а пацан подождет.

Я увидел, как кровь прилила к щекам Майки. Трактовка слов с двойным значением была оскорбительной. Более того, я и сам ощутил, как стиснул зубы, а в эмоциях на первый план вышла ярость.

«Этот ублюдок мне определенно не нравится», — вспыхнула в голове быстрая мысль.

В голову пришло несколько вариантов вмешательства, однако я заставил себя молчать. При нехватке информации можно было здорово напортачить, усложняя жизнь и себе, и новым друзьям.

— Гражданин, — вышла вперед Мира. — В соответствии с торговым кодексом работник сам решает, оказывать услуги или нет. Вам уже было отказано…

— Я сказал… — перебил её неприятный посетитель, но тут в происходящее вмешалось новое действующее лицо.

Вновь зазвенели колокольчики, а шум улицы стал громче из-за открывшейся двери. Под всеобщими взглядами в помещение зашел еще один примечательный субъект.

Молодой мужчина с приятным лицом, одетый в светлый пиджак и щегольские клетчатые брюки, куда больше походил на привычных людей. Дорогая одежда и примечательная трость демонстрировали богатство незнакомца.

Сам мужчина дружелюбно улыбался, хотя мне выражение его лица показалось наигранным. Он снял шляпу и отвесил поклон.

— Какие люди! — усмехнулся мужчина и показал рукой на витринное стекло. — А я тут прогуливался и заметил случайно вашу уважаемую персону. Решил зайти засвидетельствовать почтение!

— Что тебе надо, Маккален? — процедил бледнолицый. — Лучше иди, куда шел, и не суй свой нос.

Улыбчивый посетитель проигнорировал эти слова.

— Так вот. Захожу я, значит, и что вижу? — деланно улыбаясь, произнес он. — Потомок некогда легендарного рода развлекается, пугая простолюдинов. Эх, вот они, подвиги современных поколений!

Он театрально рассмеялся, хотя глаза его оставались холодными.

— Что ты… — прошипел его оппонент.

Похоже, подколка попала в цель. От ярости на бледной коже появился алый лихорадочный румянец. Однако в следующий момент мужчина уже справился с собой, погасив эмоции.

— Не тебе, потомок свинопасов, рассуждать о делах моей семьи, — лишь фыркнул он.

— Да хоть и свинопасов, — заливисто рассмеялся «денди». — Зато мои предки смотрят на меня и гордятся. А твои, как думаешь? Насколько они довольны?

Бледнолицый поморщился и бросил на нас хмурый взгляд. Похоже, ему совсем не понравилось развлекать кого-то бесплатным зрелищем.

— Посмотрю, как ты будешь смеяться, когда придется платить за удачу, — несколько непонятно выразился он.

Запахнув полу плаща, будто страдая от холода, он резкими шагами направился на выход. Его оппонент отошел в сторону, давая возможность покинуть парикмахерскую.

Когда полы темного плаща исчезли за дверным проемом, мне показалось, будто в помещении стало светлее. Однако я заметил, что сестры не спешат расслабляться. Теперь их фокус внимания сместился на второго посетителя. Тот лишь окинул