в силах изменить. Своих полей нет, чтобы они появились, нужны десятки лет. – Решившись, он продолжал: – Кроме того, сама формула нуждается в доработке.

– Это убеждение было причиной ваших разногласий с Кулагиным?

Нос помедлил, остановился, жуя губами и задумчиво оглядываясь.

– Товарищ Кулагин мыслил как бухгалтер. Считал, что надо «давать план». И когда везло ухватить удачную наработку, то его подход был прост: жать ее прессом на всю катушку, до капли. Он вполне справлялся с регулярными поставками мыла. Но это – парфюмер обвел рукой зал – все же не «Главмясо». От, – он поискал слова, – философии, магии, души, если угодно, ароматов Кулагин был далек.

– Философия, говорите. Но все же это производство, материя твердая.

– Идите сюда, вот!

Он взял с ближайшего стола стеклянную, запечатанную бутыль.

– Наполеон на острове Святой Елены писал: «С закрытыми глазами я узнал бы мою Корсику по запаху». Обоняние расскажет вам о таких вещах, о которых не скажут другие чувства. Не читайте этикетку! – воскликнул он и прикрыл бумажку пальцами. – У вас есть не только глаза и уши. Используйте нос. Что? Что вы чувствуете?!

– Ну, положим, – я принюхался еще раз, – что-то терпкое… смола, хвоя?

– Ха! – Нос с триумфом повернул ко мне наклейку, четким почерком на этикетке выведена формула, химические элементы. – Мы, люди, создали этот аромат! Не природа. Мы, творцы, его подсмотрели, подслушали у нее. Но это простые альдегиды. Их используют давно, в самой разной продукции.

Рассказывая об ароматах взахлеб, он полностью преобразился. Глаза блестят, пальцы в воздухе как будто берут невидимую ноту на флейте. Говорит быстро, даже не увлеченно – одержимо.

– Запах, все же прошу простить, не открытие пенициллина, – я подпустил во фразу скепсиса.

– О! Не нужно так снисходительно. Запах – импульс, посылаемый носом в мозг, доходит быстрее, чем болевой. Но вот аромат – это уже нечто неуловимое, нечто в поле воображения. – Тут он продекламировал: – Есть тонкие властительные связи меж контуром и запахом цветка… Брюсов, знаете ли.

– Я знаком.

– А знакомы ли вы как врач, хоть и полицейский, с теорией о том, что участок в мозгу, который отвечает за мышление, отвечает и – как думаете, за что?

– Рискну предположить, – я дотронулся пальцами до кончика своего носа.

– Правильно, обоняние! Ребенок узнает по запаху свою мать. Мало того, грешники и праведники пахнут по-разному. Сказано, что грех смердит, а добродетель благоухает. Страх, наслаждение…

Я засмеялся. Но Нос был абсолютно серьезен.

– Человека можно «прочесть» по запаху! Одежда и волосы впитывают ароматы пищи, дым таксомоторов. Можно определить его склонности, даже профессию. Вспомните сочинение писателя, где мертвец не может видеть, но ощущает человека по запаху? Это не случайная выдумка. Вижу, заинтересовал вас!

Нос прямо-таки счастливо улыбался.

– Я задумался о применении в милицейском расследовании.

– Может, может быть. Ароматы великая вещь! Они могут возбуждать и расслаблять. Могут излечивать! В Средние века носили на теле pomme d’ambre [8] – реликварий с эфирными маслами, чтобы оградить себя от чумы. А главное, положа руку на сердце, скажите, разве нет у вас аромата, который будит особенные воспоминания?

Один. Особенный, как отпечаток пальца… Но я прогнал мысль о нем, пробормотав что-то о том, что часто вспоминаю запах улиц южного города, речной воды, пыли, тяжелых от соцветий акаций. Нос тем временем продолжал:

– Но мало «поймать», закупорить аромат. Нужно подчинить его. Сделать не банальным, не пресным! Как, по-вашему, это сделать?

– И как же?

– Все начинается с идеи. Замысла. Парфюмер, – он насмешливо поклонился, – создает концепцию. Что угодно может лежать в основе идеи. Образ, воспоминание, запах, даже боль или радость. Однако, – он покачал пальцем, – важно сочинить, создать нечто абсолютно новое. И вот, – он прошелся взад-вперед меж рядами бутылей, – парфюмер подбирает основные ноты для оригинального звучания всей композиции, шлейф. А производственные цеха готовят сырье.

Из его объяснений я понял, что сырье, то есть душистые вещества, бывает двух видов: растительного и животного. Растительные, понятно, добывались из цветов, плодов, листьев и даже корней. Из них получали эфирные масла путем паровой перегонки. Выходила густая «цветочная помада».

– А вот, извольте! – Нос откупорил очередную бутыль. Я принюхался и отшатнулся.

– Резко?

– Как палкой по носу. Но вроде бы старые газеты? И немного дерево…

– Это амбра! Очень ценный компонент. Продукт пищеварения кашалотов. Годами, годами она путешествует по океанам, впитывая солнце и соль! Это из категории веществ происхождения животного, само собой. Амбра – как и мускус, сандал, кастореум [9] – считается самым дорогим. Это они образуют стойкость, многогранность аромата!

Он продолжил уже в терминах полностью музыкальных:

– Аккорд, ноты сердца…

Попросил принести ему бутыль из другого конца зала. И снова передал мне.

– Послушайте этот. Можно пить, вдыхая, пить! Изысканная почти хрустальная нота. Его создали для зимы. Дамские перчатки, мех… Удивительно раскрывается на морозе. А ведь за ним десятки, сотни лет поиска. От простой «гулявной», сиречь розовой, воды и «холодца» (мятной настойки) до настоящей парфюмерии! Ароматов, которые стали возможны в результате синтеза. Все это работа химиков, парфюмеров.

Он снова увлекся, цитируя:

– И крался дыханьем фенол в дыханья левкоев и лилий.

Мимоходом я уточнил потенциально ядовитые составляющие, которые здесь используют. Нос коротко бросил:

– А, это! Конечно, есть. К примеру, универсальный растворитель, этиловый спирт, его концентрация довольно высока – до 96 %. Опять же красители.

Его уже вовсю окликали и дергали. Но я попросил еще подняться в кабинет директора, посмотреть еще раз бумаги, рабочие записи Кулагина. Парфюмер ушел, напоследок бросив совет:

– Попробуйте пообедать, не ощущая ароматов!

От обеда я бы не отказался, хоть с ароматом, хоть и без. Но до этого было далеко.

Тело Кулагина увезли. В вестибюле мы снова столкнулись с Деминым. Он держал под локоть Зину. Она отвернулась, пряча лицо за полями шляпки набок.

– Провожу домой, нервы! – объяснил нам Демин. Он сунулся было расспросить подробнее о смерти директора, но притворился, что спешит, когда понял, что ничего узнать не выйдет. Вася, проводив Демина и Зину глазами, хмыкнул.

12. Дом служащих

Воздух улицы, плотный, полный смога, показался свежим. Со двора выезжал грузовичок с милиционерами. Мы с Репой рванули к нему, размахивая руками. Успели вскочить. Репа сунул мне бублик, буркнув, что взял их в столовой. Торопливо жуя, Вася набросал мне картину его расспросов. Выходило, что весь день около кабинета были люди. Но при желании по лестнице на галерею можно пройти и незамеченным, к примеру, в перерыве на обед или поздним вечером. Дверь у лестницы (где курили рабочие)