– Пройти тем же путем, что мы, он не мог, – сказал Каден.

– Рампури Тан со своим копьем – грозная сила, – произнес Киль. – Но не настолько.

– Так он погиб, – без выражения проговорила Тристе.

– Мы ничем не можем ему помочь, – ответил Каден, сосредоточенно изучая грязь под ногами и принюхиваясь к смраду, лишь бы забыть о смятении в душе.

Тристе всмотрелась в его лицо и кивнула:

– Ладно. Куда нам теперь?

Киль только головой покачал:

– У меня здесь было несколько комнат, и я надеялся, что они еще пустуют, но мы их проходили на четвертой отсюда улице. Судя по всему, там кто-то поселился.

– В твоих комнатах? – удивился Каден. – Что, просто взяли и заняли?

– Пятнадцать лет – долгий срок, – пожал плечами Киль.

Каден с трудом представлял себе пятнадцать лет среди ишшин – пятнадцать лет в темной камере, где за стальной дверью тебя ждет только боль. Человека такое свело бы с ума, но Киль не человек. Каден повернулся к кшештрим:

– Что теперь?

Киль ответил на его взгляд:

– Ты император.

– Я о тебе. Бежали мы вместе, но больше ничем не связаны. Зачем тебе оставаться с нами? Со мной?

Кшештрим взглянул мимо Кадена в просвет переулка, где мелькали на ярком солнце мужчины и женщины, быки и дети.

– Ради истории, – наконец ответил он.

– Моей истории? – поднял брови Каден.

– Не только твоей. Всей вашей расы. – Он хмуро помолчал, но все-таки продолжил: – Я уже говорил, что был историком своей расы. Всю свою очень долгую жизнь я изучал города и народы, войны и краткие периоды непрочного мира.

– Ты говорил, что знал моего отца, – напомнил Каден. – Что сотрудничал с ним.

Киль кивнул:

– Я вел хронику его жизни – по крайней мере, той ее части, когда он занимал Нетесаный трон.

– Зачем?

Каден упрямо вернулся к первому своему вопросу. Понятно, этот историк непричастен к смерти отца – он чуть не два десятилетия провел взаперти в Мертвом Сердце, – однако он кшештрим, он из той же плоти и мыслит так же, как те нелюди, что тысячу лет назад убивали детей Ассара.

– К чему тебе наши хроники? Человеческие. Зачем ты мне помог?

Киль удивил его, улыбнувшись в ответ:

– Вы интересные. Твоя раса еще интереснее моей. Люди непредсказуемы, внутренне противоречивы. Если наша история – длинный отчет о рассудочных дебатах, ваша расцвечена ошибками и честолюбием, раскаянием и надеждами, любовью и ненавистью – всем тем, что нам недоступно, а для вас – душа всех ваших решений. Большинство моих сородичей с самого начала хотели втоптать вас в землю, а я… Мне было любопытно. И до сих пор любопытно. – Он пожал плечами. – Что до вопроса, почему я помог тебе… Ты, как я заметил, император Аннура. Ближе к месту, где вершится история, и быть невозможно.

Каден минуту рассматривал его, затем кивнул. В словах кшештрим был странный, но смысл. Больше того, он поймал себя на желании поверить историку – поверить, что на его стороне есть еще кто-то и этот кто-то понимает империю, которой ему положено править.

– Спасибо тебе, что освободил нас, – сказал Каден.

– Мы на свободе, но не в безопасности, – посуровел Киль. – И еще не определили следующего шага.

– В капитул, – решил Каден. – К хин. У нас с Валином там была назначена встреча. Мы опоздали не на одну неделю, но вдруг он еще ждет? Или оставил сообщение – указания, предостережения…

– Знаю это место, – кивнул кшештрим. – Это недалеко, но ишшин его тоже знают.

– Ишшин не знают, где мы, – возразил Каден.

– О нашем бегстве теперь уже знают.

– На том острове самое малое двадцать врат, – помотала головой Тристе. – Мы могли уйти в любые.

Каден с силой выдохнул:

– Но своих следов мы даже не попытались скрыть. Матол сумеет нас выследить.

– И Тан знал, где мы сговорились встретиться с Валином, – неохотно признала Тристе, сковыривая струпную корку с запястья. – Если он рассказал Матолу, мерзавцу и выслеживать не придется.

Каден помолчал, глядя, как мимо устья переулка рекой текут люди, повозки и буйволы.

– Идти надо сейчас же, – заговорил он. – Ишшин, если и знают, куда мы ушли, сразу не догонят. Добраться до капитула мы успеем. Чтобы проверить, побывал ли там Валин, нужно всего несколько минут.

– Рискованно, – заметил Киль.

– А что не рискованно? – возразил Каден. – Ждать здесь еще хуже.

* * *

Капитул хин не привлекал взглядов: узкий кирпичный фасад, шагов десяти в ширину и в три этажа высотой, был втиснут между двумя большими зданиями на краю маленькой мощеной площади в тихой части Аннура. Ничто не говорило о том, что здесь помещается капитул, – и неудивительно, монахи, сколько помнил Каден, никогда не увлекались гербами и девизами. Безликая кирпичная стена, безликая деревянная дверь да несколько плотно закрытых ставнями верхних окон.

Обсаженная вязами площадь жила нешумной жизнью: из окон развешивали белье, кто-то торговался у дощатых рыночных прилавков, два буйвола уткнулись носами в водопойную колоду, – но возле капитула не было никого и ничего: ни людей, ни украшений, даже цветы не росли на гравийной полоске под стеной. Если бы не тянувшаяся к небу струйка дыма, здание выглядело бы нежилым. Ни следа Валина, но Каден и не думал, что брат будет ждать его в тенечке у стены, расставив под соседние деревья своих кеттрал. Всего на площадь выходило два десятка зданий – жилых и торговых: винная лавка с доверху заставленным бутылками окном, видевший лучшие времена старый особняк с растрескавшимися рамами и неметеным двором – похоже, необитаемый. Осматривать все вокруг в поисках Валина – пустое дело. Ничего не оставалось, как постучаться в дверь к хин.

– Ждите здесь, – сказал Каден. – Я быстро.

– А что нам делать, если появятся ишшин? – спросила Тристе, пытаясь смотреть во все стороны разом и изучая взглядом каждого незнакомца.

– Не знаю, – покачал головой Каден.

– Там есть выход, – вмешался Киль. – Внутри.

– Черный ход?

– Кента, – сказал кшештрим.

Тристе побледнела:

– А если Матол и Тан уже там? Вдруг они его поджидают?

– Нет, там другая сеть, – пояснил Киль. – Наши люди строили ее на случай разрушения или неисправности первой.

– А остров, с которого мы входили… – заговорил Каден, спеша усвоить новые знания и сделать выводы.

– Тот переход под надзором ишшин. Врата из него ведут в разные места: в Ассар, в Мертвое Сердце, в катакомбы, из которых мы недавно выбрались…

– А здесь что? – кивнул на капитул Каден.