– Вы поэтому так легко согласились на встречу?

– Обычно вам отказывают? – Романов сделал вид, что удивился.

– Как правило, у занятых людей бывают планы на несколько дней вперёд.

– Из-за праздников я не успел их сформировать, – с улыбкой ответил Романов. – Но лгать не стану: даже будь у меня планы, я бы обязательно нашёл для вас окно. Случай кажется невероятно интересным. С профессиональной точки зрения.

– С моей, профессиональной точки зрения тоже, – не стал скрывать Феликс.

– Такие дела редкость. – Романов помолчал. – Не знаю, проверили вы эту информацию или нет, но ваши коллеги периодически привлекают меня в качестве консультанта. В результате у меня образовался круг знакомых, которые рассказали мне о «Девочке с куклами» задолго до публикации. И я поймал себя на мысли, что с радостью поработал бы над ним. Это возможно?

– Не мне решать.

– Понимаю. Но знаете, я только после вашего звонка сообразил, что история Бурмина весьма похожа на кейс «Девочки с куклами».

Вербин терпеть не мог выражение «кейс», но, разумеется, виду не подал.

– В своё оправдание могу сказать, что у меня было мало исходных данных… «Девочка» именно так представляла свою смерть, да? В окружении кукол?

– Лев Николаевич, вы позволите мне задавать вопросы? – вежливо поинтересовался Феликс.

– Да, извините… это…

– Понимаю – профессиональное. – Вербин раскрыл записную книжку. – Бурмин боялся собак?

– Не совсем так, – покачал головой Романов. – Бурмин стал бояться собак, но тоже с оговорками. Когда видения только начались, даже отдельные животные могли вызвать у него паническую атаку. Затем Бурмин стал спокойнее, собаки перестали вызывать ужас, но рядом с ними Бурмин чувствовал себя некомфортно. Однако я бы не сказал, что он боялся – собаки заставляли его вспоминать видения и могли вызвать новое, в этом была причина, почему Бурмин их избегал.

– И ни за что не пошёл бы через пустырь, который облюбовала стая бездомных собак? – уточнил Вербин.

– Стая не жила на том пустыре, – ответил Романов. – Стая жила довольно далеко и крайне редко забредала в те места. Бурмин безбоязненно ходил в гаражи.

– Откуда вы знаете?

– Я говорил с его женой. – Романов помолчал и пояснил: – Я не мог не поговорить. Это профессиональное.

– И супруга Бурмина сказала, что возле гаражей стая не появлялась? – уточнил Феликс.

– Никогда не появлялась. – Пауза. – Это важно?

– Просто деталь, – произнёс Вербин, делая пометку в записной книжке. – Но я не думаю, что деталь важная, поскольку предсказать перемещения стаи собак практически невозможно.

– Тут я с вами согласен, – поддержал полицейского Романов. – Если они считали пустырь своей территорией, то легко могли там оказаться.

Могли. А ещё на том пустыре мог оказаться владелец нескольких крупных собак, приехавший, например, потренировать их вдали от людей. Бурмин увидел их, перепугался, чем спровоцировал животных, и случился несчастный случай. Владелец же собак, разумеется, сбежал. А ещё на Бурмина могли целенаправленно натравить натасканных на человека собак – такие случаи в практике Феликса были.

– Лев Николаевич, вы не знаете, Бурмин делился своими проблемами с кем-нибудь, кроме вас?

– С женой, – мгновенно ответил Романов.

«Да, с женой, но был ли там мотив, а главное – возможности для совершения столь сложного преступления? Теперь это вряд ли выяснишь…»

– С кем-нибудь ещё?

– Мне об этом неизвестно. Задавать подобные вопросы Бурмину у меня причин не было, но по опыту могу сказать, что вряд ли. Люди не любят рассказывать о психологических проблемах, не говоря уж о психиатрических. Метка «сумасшедший» пристаёт к человеку легко, а остаётся… – Романов грустно улыбнулся. – А остаётся, часто, на всю жизнь. Никто этого не хочет.

Никто. Поэтому и Рыкова, и Бурмин рассказывали о видениях только врачам. Но у Виктории был дневник, из которого Наиль, очевидно, и получил нужную информацию. А Бурмин рассказывал о видениях жене. Если предположить, что жена, по каким-то причинам, хотела его смерти, то два этих случая никак не связаны.

Романов посмотрел на часы. Не демонстративно, бросил быстрый взгляд, не забыв позаботиться о том, чтобы он был замечен, и Феликс улыбнулся:

– Я уже заканчиваю, Лев Николаевич, и, с вашего позволения, несколько не самых приятных вопросов.

– Неприятных?

– Смотря как к ним относиться, – объяснил Вербин. – Мои вопросы естественны, но я задаю их без всякого подтекста. Я просто должен знать ответы.

– Прошу вас.

– Кто имел доступ к вашим записям?

– Никто.

– Где вы их храните?

– В рабочем компьютере. Там и текст, и архив аудио. Я пользуюсь цифровым диктофоном.

– Компьютер подключён к Сети?

– Иначе он проработает не очень долго.

– Я имею в виду Интернет, – ровным голосом уточнил Феликс, решив не обращать внимания на язвительный ответ Романова.

– Подключён.

– Не боитесь утечки?

– Кому могут понадобиться мои записи? – искренне удивился врач. – Не знаю, хорошо это или плохо, но среди моих клиентов нет олигархов или видных политиков. Соответственно, ничего интересного для посторонних в моих записях нет.

– Вы никому не рассказывали об этом случае?

Романов помолчал. Причём на этот раз довольно долго, после чего сказал:

– Поскольку вас интересуют в том числе и такие подробности… – Он выделил голосом слово «такие». – Хочу спросить, знаете ли вы, что я… не был у Бурмина первым? – И тут же улыбнулся: – Назовём это так.

– Нет, я об этом не знал, – насторожился Феликс. Мысленно отметив, что Гусев, похоже, недоработал по полной программе. – Бурмин обращался не только к вам?

– Бурмин сначала обратился не ко мне, – уточнил Романов. – У него был другой психотерапевт, но им пришлось расстаться по причинам, не имеющим отношения к медицине.

– Что за причина?

– Это… – Романов вновь выдержал паузу. – Первым врачом Бурмина была женщина. Достаточно молодая и привлекательная, и… И есть основания предполагать, что она… что между ними возникла… близость.

– Об их связи узнала жена Бурмина?

– Да.

«Вот и мотив для жены…»

– Был большой скандал?

– Не вышедший за определённые рамки.

– Сгладили?

– Медицинский центр расторг договор с врачом, ей пришлось переехать и начинать практику, можно сказать, с нуля. А Бурмин оказался у меня.

– Как долго Бурмин работал с первым врачом?

– Чуть больше двух месяцев.

– Вы помните имя?

– Ольга Аркадьевна Старова, – ответил Романов. – Я могу дать её телефон и сказать, в каком медицинском центре она сейчас принимает.

Несколько дней спустя

Излишеств в помещении не предполагалось: металлический, привинченный к полу стол, стулья, гладкие стены, зарешечённое окно, яркий свет. Окно застеклено, дверь достаточно толстая, посторонние звуки внутрь не проникают, не отвлекают. На столе есть крепления, но Анзоров не стал приковывать Ольгу – за