Просто место для хранения вещей, объяснил я, передвигая какие-то бумаги и одежду. Я здесь почти не бываю.

Дом также был построен для людей поменьше ростом, людей ушедшей эпохи. Таким образом, комнаты были крошечными, а потолки — низкими, как в кукольном домике. Я устроил ей быструю экскурсию, которая заняла 30 секунд. Осторожно, не стукнись головой!

До этого я никогда не замечал, насколько ветхой была мебель. Коричневый диван, коричневое кресло-мешок. Мег остановилась перед кресло-мешком.

Знаю. Знаю.

Гостями на ужине были кузина Юдж, её бойфренд Джек и мой приятель Чарли. Лосось получился превосходным, и все хвалили Мег за кулинарные таланты. Они также с жадностью слушали её рассказы. Они хотели услышать всё о "Форс-мажорах". И о её путешествиях. Я был благодарен за их интерес и теплоту.

Вино было таким же хорошим, как и компания, и его было много. После обеда мы перебрались в уютную комнату, включили музыку, надели дурацкие шляпы и танцевали. У меня осталось смутное воспоминание и зернистое видео на телефоне, где мы с Чарли катаемся по полу, а Мег сидит рядом и смеётся.

Затем мы перешли к текиле.

Помню, как Юдж обнимала Мег, будто они сёстры. Помню, как Чарли показал мне большой палец вверх. Помню, как подумал: Если встреча с остальными членами моей семьи пройдёт так же, мне не нужно другого дома. Но потом я заметил, что Мег плохо себя чувствует. Она жаловалась на расстройство желудка и выглядела ужасно бледной.

Я подумал: О, кто-то перебрал.

Она легла спать. После последней стопки "на сон грядущий" я проводил гостей и немного прибрался. Я лёг в постель около полуночи и вырубился, но проснулся в два часа ночи и услышал, как её рвало в ванной, ей и правда было плохо, но не из-за возлияний, как я себе надумал. Происходило что-то ещё.

Пищевое отравление.

Она рассказала, что ела кальмаров на обед в ресторане.

Британские кальмары! Тайна разгадана.

Сидя на полу, она тихо сказала: Пожалуйста, скажи, что не будешь держать мои волосы, пока меня тошнит.

Как хочешь.

Я потер ей спину и в конце концов уложил в постель. Слабая, почти плачущая, она сказала, что представляла совсем другой конец четвёртого свидания.

Стоп, сказал я. Заботиться друг о друге? В этом-то и дело.

Это любовь, подумал я, хотя мне удалось не произнести эти слова вслух.

13

Незадолго до возвращения Мег в Канаду, мы отправились на прогулку в сады Фрогмора.

Это было по пути в аэропорт.

Это моё любимое место, и оно понравилось и ей. Особенно она полюбила лебедей, и особенно одного, который был очень злым. (Мы назвали его Стивом.) Большинство лебедей злые, говорил я. Величественные, но злые.

Мы болтали о Юдж и Джеке, которых она любила. Мы говорили о работе Мег. Мы говорили о моей работе. Но в основном мы говорили о наших отношениях, о той теме, которая стала столь огромной, что казалась неисчерпаемой. Мы продолжили разговор, когда сели в машину и поехали в аэропорт, и продолжили разговор на автостоянке, где я её потихоньку высадил. Мы согласились, что если мы серьёзно настроены дать себе шанс, настоящий шанс, нам нужно серьёзно обо всём подумать. Что означало, среди прочего, дать клятву не проводить больше 2 недель друг без друга.

У нас обоих были отношения на расстоянии, и они всегда были тяжёлыми, и одной из причин тому было отсутствие серьёзных мыслей. Усилия. Надо было были бороться с расстоянием, победить его. То есть, путешествовать. Много-много путешествовать.

Увы, мои передвижения привлекали больше внимания прессы. Правительство нужно было предупреждено каждый раз, когда я пересекаю международные границы, да и местная полиция должна быть в курсе. Всех моих телохранителей пришлось перетасовать. Таким образом, бремя легло на Мег. В первые дни она должна была проводить время в самолётах, пересекая океан, при этом по-прежнему работая полный рабочий день над «Форс-мажорами». Много дней машина приезжала за ней в 4:15 утра, чтобы отвезти на съёмочную площадку.

Было несправедливо, что она взяла на себя это бремя, но, по её словам, она была готова. Нет выбора, сказала она. Альтернативой было не видеться со мной, а по её словам, это было невозможно.

В сотый раз с 1 июля у меня разбилось сердце.

Потом мы снова попрощались.

Увидимся через две недели.

Две недели. Боже. Да.

14

Вскоре после того дня Вилли и Кейт пригласили меня на ужин.

Они знали, что со мной что-то происходит, и хотели выяснить, что именно.

Я не был уверен, что готов рассказать им. Я пока не был уверен, что хочу, чтобы кто-то ещё знал о нас. Но затем, когда мы сидели в их комнате с телевизором, а племянники легли спать, момент казался подходящим.

Я вскользь упомянул, что в моей жизни появилась… новая женщина.

Вопросы полетели роем. Кто она?

Я расскажу вам, но, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, мне нужно, чтобы вы оба сохранили это в тайне.

Да, Гарольд, да, да — кто она?

Она актриса.

Ух?

Она американка.

Ах…

Она играет в сериале «Форс-мажоры».

Их рты открылись. Они переглянулись.

Потом Вилли повернулся ко мне и сказал: Да ну тебя!

Что?

Это невозможно.

Чего?

Невозможно!

Я был сбит с толку, пока Вилли и Кейт не объяснили, что они постоянными зрителями, нет, фанатами сериала «Форс-мажоры».

Отлично, подумал я, смеясь. Я беспокоился не об этом. Всё это время я думал, что Вилли и Кейт могут не принять Мег в семью, но теперь я должен был беспокоиться о том, что они будут преследовать её ради автографа.

Они засыпали меня вопросами. Я рассказал им немного о том, как мы познакомились, о Ботсване, о Waitrose, сказал им, как был поражен ею, но в целом то, что я им рассказал, было сильно ограничено. Я просто не хотел делиться слишком многим.

Я также сказал, что не могу дождаться, когда они встретятся с ней, что я с нетерпением жду, когда мы вчетвером проведём много времени вместе, и я в сотый раз признался, что это было моей давней мечтой — присоединиться к ним как равноправный партнёр. Стать четвёркой. Я столько раз говорил об этом с Вилли, и он всегда отвечал: Этого может и не случиться, Гарольд! И ты должен смириться с этим. Ну, теперь я чувствовал, что это должно произойти, и я сказал ему об этом, но