Речь старшего Форриля текла неторопливо, слова падали в тишине ровно, размеренно.

— Детей у герцога было четверо: двое сыновей и две дочери. Когда стражи его величества явились в Сайттенский замок, им показали тело одного из мальчиков, Бендта Сайттена, второго сына… Что с вами, Элге? Вам зябко? Подать вам плед? — с фальшивой заботой обратился к ней свёкор.

И действительно подал, заботливый.

— Похоже, я вновь ошибся, Элге: что-то вам всё-таки известно? Хм… Я продолжу, дамы. Итак, Бендт Сайттен, умерший от какой-то заразы. Не знаю, почему не справился целитель, у меня, как я уже сказал, только сухие факты. Безутешным родителям не позволили задержаться и похоронить его — всю семью сразу же сопроводили в королевские темницы, откуда ни один из них уже не вышел. Включая детей. Увы, Бри, времена были жестокие. А того мальчика похоронили в родовой усыпальнице. Сохранились кое-какие пометки в архивах, принадлежащих герцогам…да, милые мои, у меня была возможность доступа к этим архивам, и я ею воспользовался. И… впрочем, о других методах добывания сведений вам знать не нужно, просто поверьте, что я искал тщательно и перепроверял малейшую мелочь. Так вот, при погребении присутствовали члены одной семьи, весьма преданной роду. Я предполагаю, что они и занимались захоронением, но точных указаний на это нет. Вскоре после похорон несчастного ребёнка это семейство покинуло земли Сайттенов и спустя какое-то время осело в Миале… Что вы так смотрите на меня, любезная Элге? Да, я помню, что вы оттуда родом… О чём это я..? Ах, да. Переехала та семья небольшим составом: глава семейства с супругой и их сын Бердт.

Элге в смятении прикрыла глаза. Всего одна буква… Она заставила себя поднять веки и встретить немигающий взгляд свёкра, и пока ещё непонимающий — леди Бритты.

— Я смотрю, вас это не очень удивляет, Элге, — едва заметно усмехнулся Форриль- старший. — Отменное самообладание. Так вот, семья Адорейн поселилась в Миале… а, я не сказал, что их фамилия Адорейн? Исправляю эту недоговорку. Их сыну Бердту было столько же лет, сколько и умершему маленькому герцогу Бендту Сайттену. Даже имена похожи, удивительно, правда? Всего — то одна буква. Мальчик Бердт рос-рос и вырос, в свой срок женился на прекрасной женщине… Говорят, она была очень красива — ваш прекрасный цвет волос, дорогая Элге — такой же, как у прабабки Элгарии?

— Совершенно верно, — вежливо улыбнулась Элге, усилием воли продолжая держать руки на коленях, следя за тем, чтобы нервные пальцы не комкали плед.

Скосила глаза на чашку Тивиса с остатками чая. Её магия подсказывала, что любящая супруга сегодня обновила приворотное зелье.

В глазах леди Бритты разливалось ошеломляющее неверие, она то и дело переводила взгляд с отстранённо — задумчивого мужа на застывшее лицо невестки.

— Дальше не расскажете, Элге? — с убийственной любезностью осведомился свёкор.

— Что именно? — столь же любезно уточнила девушка. — Как вы подсыпали в мой чай сонного зелья и проверяли эти…племенные метки? Или как бездарно инсценировали ограбление моей сестры?

На лице лорда Тивиса мелькнула понимающая улыбка, и ни тени неловкости.

— Вашей…сестры, ну да… Я должен был убедиться, — пожал плечами лорд. — … И леди ничего не угрожало.

— Подождите, — встряла Бритта, то встряхивая идеально уложенными волосами, то хватаясь за полупустую чашку. — Вы намекаете на…принадлежность Элге к роду Сайттенов?

— Можно было просто спросить у нас с Виррис — про пятна-то мы знали, — сказала Элге Тивису.

— Ты всё ещё считаешь, что наш сын сделал неправильный выбор, Бри? — негромко спросил супругу лорд Форриль и, чуть громче, иным тоном, уже к невестке: — Больше, собственно, пояснять нечего. Сыновья Бендта, ставшего Бердтом, и Элгарии, у одного из которых наверняка проявилось это же пятно — полагаю, у… лорда Эрмеана. Которому несказанно повезло избежать встречи с Тадхеном Суровым, в отличие от другого брата… И у батюшки вашего, милая Элге, родовая метка определённо была. Вот такие обстоятельства, Бритта, — развёл руками лорд Тивис и подмигнул жене.

Объяснил супруге про родимое пятно. Элге сидела в простом тёмном платье без отделки, с волосами, заплетёнными в обычные косы, но в эту минуту её идеально ровная осанка смотрелась королевской. Вот только ни гордости, ни радости в её глазах не было.

— Что же вы молчали, дорогая? — обратилась к ней Бритта, справившись с первым шоком.

«Какой тон! — восхитилась Элге. — Сколько сахарного сиропа!»

— Я хотела получить доказательства моих предположений, — ровно произнесла она. — Как вы понимаете, лорд Тивис, в моей семье никто не связывал вот это, — она коснулась левого уха, — с герцогским родом.

— Можно догадаться о мерах предосторожности! — согласился свёкор. — Бердт, который на самом деле Бендт, наверняка помнил, кто он есть, и не раскрыл никому своего происхождения, и истинное значение родовых пятен со временем забылось.

«Сестра Бердта, Райна, догадывалась, что он не Адорейн. А настоящего Бердта, значит, перехоронили в Миале…»

— Я, собственно, к чему веду, — рассеянным движением потёр подбородок Форриль-старший, — не будь так строга к девочке, Бри. Адорейны — древний род, благородный, верный. Как сумели, так и воспитали своих детей. Мне кажется, вполне хорошо. И вы, Элге, не держите зла на мою супругу. Леди Бритта замечательная женщина и очень любит нашего сына. Я абсолютно уверен, что и вас полюбит… ещё больше. Что до требовательности: мне от нашей строгой хозяйки порой тоже достаётся так, что мало не покажется!

Его смех прозвучал почти искренне. Вот только внутри у Элге всё стыло и сжималось. А свекровь — редкий случай — не пыталась справиться с эмоциями, проступившими на её безупречном лице.

Лорд Тивис улыбнулся особой мягкой улыбкой, с которой часто смотрел на супругу, и дотронулся до её украшенных кольцами пальцев.

— Бри, распорядись, пожалуйста, подать в мой кабинет чаю… минут, скажем, через двадцать? Этот был прекрасен, но для работы нужен покрепче.

Бритта проницательно улыбнулась, одарив их обоих испытующим взглядом, и без лишних слов оставила Тивиса и Элге вдвоём.

— Остался буквально один вопрос, который мне хотелось бы обсудить с вами с глазу на глаз. Я понял вас, Элге. Всю жизнь расти под чужим именем, быть уверенной, что вы принадлежите одному роду, тогда как на самом деле…

— … Раз уж речь так или иначе касается притязаний на замок и земли, то я не одна. Есть еще Виррис, моя сестра, — напомнила девушка. — Старшая.

— Сестра… — усмехнулся советник. — О сестре мы поговорим как-нибудь в другой раз. Пятно-то у вас, вы-главный претендент.

Он поднялся, посмотрел на неё сверху вниз.

— Будьте благоразумны, дорогая Элге, — самыми кончиками губ улыбнулся свёкор, разглаживая несуществующие морщинки на брюках.

— О чём вы, лорд?

— Так…На всякий случай. Я же вижу, что вы не рады узнать о себе такую правду, не понимаете перспектив, тогда как при грамотной подаче информации о вас — будущее перед вами открывается самое впечатляющее.