Шрифт:
Закладка:
Часть третья
Оперы
После «Эйнштейна» довольно быстро появились «Сатьяграха» и «Эхнатон», образовавшие трилогию «опер-портретов». Это портреты людей, которые своими усилиями и самим фактом своего существования изменили мир. Эйнштейн — научный деятель, Ганди — политический, Эхнатон — религиозный деятель: все они преобразили мир, в котором жили, не силой оружия, но влиянием своих идей.
Заказ на «Сатьяграху» поступил в 1978 году от Вилли Хоффмана, директора роттердамского концертного зала «Де Дулен». На деле продюсером был Ханс де Ро, директор Нидерландского оперного театра в Амстердаме. Голландцы предложили не очень большой гонорар, но в конце 70-х водить такси стало настолько небезопасно, что я понял: этот приработок надо бросать как можно скорее. Заказ из Голландии поступил благодаря успеху «Эйнштейна», так что в определенном смысле — вполне буквально — опера меня спасла. Так или иначе, я подвел черту под своими приработками — всеми занятиями и профессиями, которыми добывал деньги с 1957-го после переезда в Нью-Йорк и даже в парижский период в середине 60-х. Жилось мне, в общем и целом, не так чтобы плохо. Я даже считаю, что мне везло.
Примерно в то же время, когда поступил заказ на «Сатьяграху», произошло другое событие, которое впоследствии стало фундаментом определенной финансовой стабильности. У меня была давнишняя приятельница Барбара Роуз, с которой я познакомился летом 1954 года в Париже. Когда в 1958-м я приехал в Нью-Йорк, мы встретились снова, а почти двадцать лет спустя, в 1977-м, она в качестве одного из режиссеров снимала фильм, к которому я писал музыку, — «Полярная звезда» о Марке ди Суверо и его творчестве. Итак, в очередной раз вернувшись в Нью-Йорк, я узнал, что Барбара замужем. Она захотела познакомить меня со своим мужем Джерри Либером.
Джерри мне сразу понравился. Он был родом из Балтимора. Оказалось, что в старших классах мы учились в одной школе — правда, в разное время.
— Значит, ты из Балтимора? — спросил Джерри. — Отлично. И твоя фамилия — Гласс?
— Верно.
— Секундочку. Твоя мать работала в школе библиотекарем?
— Совершенно верно.
— Я был с ней знаком.
— Серьезно?
— Да. Я ее прекрасно знал. Она работала в библиотеке и каждый день, все те годы, пока я там учился, спасала мне жизнь.
— В каком смысле?
— Ну, я был щуплый еврейский мальчик, и одна банда поджидала меня у школы: намеревались избить до полусмерти, едва после уроков я выйду за ворота. А твоя мама, миссис Гласс, разрешала мне целый час отсиживаться в библиотеке. Я ей помогал, ставил книги на полки.
— Верно. В библиотеке ей всегда помогали какие-то ребята, заходившие после уроков.
— А знаешь, давай-ка я сделаю для тебя то, что изменит твою жизнь.
— Что ты имеешь в виду?
— Это будет ответная услуга — взамен на то, что сделала для меня твоя мать. Приходи завтра в мой офис. Я работаю в Брилл-билдинг.
Все знали, что Брилл-билдинг стоит на углу 49-й улицы и Бродвея. Там размещались музыкальные издательства, продюсеры студий звукозаписи и сами студии. Кто такой Джерри Либер, тоже знали все (по крайней мере, в музыкальных кругах). Творческий дуэт «Либер и Столлер» — это и были Джерри Либер и Майкл Столлер, авторы песен. В их послужном списке — бессчетные хиты разных лет: и 50-х, и 60-х, и 70-х, и 80-х. Это они написали композиции Hound Dog, Jail House Rock, Stand By Me, On Broadway и так далее: Джерри писал тексты, Столлер — музыку. Они сочинили много песен для Элвиса Пресли, «Костерз», «Дрифтерз» и других.
На следующее утро я явился в Брилл-билдинг и, войдя в офис Либера и Столлера, прошел по длинному коридору, который с начала до конца был увешан золотыми дисками в рамках. Это производило огромное впечатление. Джерри ждал меня в кабинете, закинув ноги на стол: чувствовал себя раскованно, в своей стихии. Напротив его стола стояло кресло, к одной стене были придвинуты маленькие клавикорды-спинет, рядом кушетка, а возле нее — журнальный столик. Джерри был на четыре года старше меня, до сих пор разговаривал с балтиморским акцентом, был очень энергичен. Это единственный из моих знакомых, вся жизнь которого прошла на «улице дребезжащих жестянок» — в мире американского шоу-бизнеса, где сочинялась поп-музыка, где вокалисты сотрудничали с авторами песен, а песни становились громкими шлягерами.
После приветствия он указал на дверь сбоку и сказал: «Загляни туда». Я подошел, приоткрыл дверь. И с удивлением обнаружил за ней просторную комнату с несколькими — наверно, шестью, — рядами письменных столов. В каждом ряду — четыре стола. За каждым столом — женщина в наушниках, перед ней — пишущая машинка. Было также несколько мужчин — тоже в наушниках и перед машинками.
— Как ты думаешь, что они делают?
— Понятия не имею.
— Переворачивают все вверх дном в поисках денег. Мы с Майком пишем песни, и довольно часто песня становится знаменитой в исполнении какого-нибудь певца. Тогда другие певцы делают на эту песню «кавер» — исполняют ее в своей версии. Мы — издатели, и эти певцы обязаны нам платить: так устроен наш бизнес. И вот что я тебе скажу: иди в администрацию графства — это в Нижнем Манхэттене, дом 60 на Сентр-стрит, цокольный этаж, — и зарегистрируй собственное издательство. Название придумал?
— А как же, «Данвеген Мьюзик». Это местность в Канаде, куда я уезжаю на лето.
— Отлично. Ты можешь почти даром получить лицензию DBA. Эти буквы значат «Doing Business As»[57]. Либо ты можешь зарегистрировать издательство в штате Нью-Йорк: это выйдет чуть дороже, но тогда у тебя будет полноценная профессиональная фирма. Я тебе рекомендую второй вариант.
На следующее утро я поехал на Нижний Манхэттен и в точности последовал совету Джерри. Оплатил регистрационный сбор — долларов двести. После этого я зарегистрировался сам и зарегистрировал свою компанию в Американском обществе композиторов, авторов и издателей — организации, собственниками которой являются ее члены. Она взимает в пользу правообладателей гонорары за использование произведений в США, а также, через аффилированные организации, в Европе.
Во время работы над «Эйнштейном»
