весь рост. Его глаза были полны сожаления, когда он оглядел лица стоявших перед ним товарищей. — Мне очень жаль, правда. Я не хотел оставлять никого из вас в Гиллетри. Хотел бы я рассказать вам, почему мне пришлось уйти, но я не могу. Все, что я могу сказать, это то, что у меня не было другого выбора.

По щеке Дании скатилась слеза. Ее голос надломился, когда она сделала шаг вперед и сказала:

— Это был Беликон, не так ли? Он заставил тебя уйти. Я понимаю, почему нам пришлось сжечь город, но…

— Я не могу тебе сказать, — сказал Фишер. Его маска разлетелась вдребезги. В глазах светилась мука. — Я бы хотел, но не могу. Я вернулся, как только смог. Поверь мне.

Она смотрела на него, ее прекрасные фиалковые глаза наполнились еще большим количеством непролитых слез. Она действительно хотела ему поверить, подумала я. Хотела, чтобы его слов было достаточно. Но это было не так. Она выхватила меч из ножен на бедре и оскалила зубы.

— Предатель! — закричала она. Она двигалась в сияющем золотом ореоле, тело словно расплывалось, когда она бросилась на него.

Я видела, как все происходило — боль на ее лице, острие меча, нацеленное в горло Фишера, и то, как поникли его плечи, словно он смирился с тем, что будет дальше, и был готов к этому. Я не собиралась противостоять ей. Моя рука поднялась сама собой. Крик паники вырвался из моего рта без всякого моего участия.

— ОСТАНОВИСЬ!

Тело Дании качнулось в сторону. Она врезалась в стол, ударившись бедром о дерево. Но не это привлекло ко мне двадцать пар ошеломленных глаз. Это был ее меч, разлетевшийся на тысячу осколков, дрожащие стальные иглы пронеслись по воздуху и ударились о стену над головой Рена с такой силой, что на дюйм вошли в изъеденную временем каменную кладку.

Кэррион повалился набок, прижавшись к стенке очага, его рот безвольно открылся.

— Твою мать! — задохнулся он.

Все остальные выглядели такими же ошеломленными. Только Фишер оставался невозмутимым. Он смотрел на меня очень серьезно, слегка нахмурив темные брови.

Дания выпрямилась и медленно повернулась — впервые с тех пор, как я вошла сюда с Ренфисом, она обратила на меня внимание. Она выглядела так, словно ее голова вот-вот взорвется.

— У нас есть чертов алхимик?

— Она моя, — сказал Фишер.

Прежде чем кто-то успел отреагировать на это, оглушительный грохот сотряс землю под нашими ногами.

— ЛЕДОРУБЫ! ЛЕДОРУБЫ! ЛЕДОРУБЫ! — крик доносился снаружи.

— Что происходит? — прошептала я.

Ад вырвался на свободу. Штаб взорвался всплеском активности, и все воины, включая Рена, бросились к выходу, внезапно выхватив оружие. Фишер оставался неподвижным на долю секунды дольше остальных, его глаза все еще были прикованы ко мне, на лбу появилась странная морщинка, но затем он тоже сорвался с места и исчез в вихре блестящего черного песка и дыма.

Черноволосый мужчина по имени Лоррет вышел из палатки последним.

— Оставайтесь здесь, — приказал он. — Не покидайте это место. Я серьезно.

— Но что, черт возьми, происходит? — требовательно спросил Кэррион.

— Санасрот. Враг на берегу реки. Нужно разбить лед, чтобы мертвецы не смогли переправиться.

ГЛАВА 21.

ЛЕДОРУБ

Пока мы были внутри, наступила ночь. Небо стало черным, как смоль, поднялся свирепый ветер и разметал во все стороны тлеющие угли от походных костров. Один из них упал на мой плащ, опалив его, но это было наименьшей из моих забот. Все воины в лагере устремились к берегу Дарна, неся в руках чудовищные кувалды и страшные топоры.

— Нам не следует путаться у них под ногами, — повторяла я в пятнадцатимиллионный раз. Кэррион не послушал меня в первый раз, не слушал и сейчас.

— Я не собираюсь прятаться в палатке, когда нам всем угрожает смертельная опасность, — сказал он.

— Ты забыл, сколько раз Рен сбил тебя с ног сегодня утром? Это не наша лига.

Однако в глазах Кэрриона появилась решимость.

— Может, я и не смогу сравниться с этими ублюдками в бою, но лед разбить точно смогу. И вообще, оказалось, что моя бывшая умеет делать шрапнель из мечей, так что, думаю, у нас все будет в порядке.

— Я не твоя бывшая. И я не знала, что могу! И не думаю, что смогу сделать это снова!

— Будем надеяться, что нам не придется это выяснять. — Кэррион сорвался с места с бешеной скоростью. На секунду я задумалась о том, чтобы вернуться в штаб, но он был прав. Я не могла просто спрятаться там, когда казалось, что наступил конец света. Мне потребовалось двадцать секунд, чтобы догнать его. Еще минута ушла на то, чтобы спуститься к берегу реки.

Мы оба стояли там, ошеломленные, в полном молчании, наблюдая за творящимся хаосом.

Огромные воины, вдвое выше и шире Фишера, стояли на краю реки. Под бой барабана, который раздавался ниже по течению, они поднимали над головами гигантские кувалды и с ужасающей силой опускали их на толстый лед.

БУМ!

БУМ!

БУМ!

Замерзший лед трескался и раскалывался, издавая металлические, пульсирующие звуки, но поверхность держалась. На другой стороне берега собралась и ревела кипящая темная масса существ.

— Что… это? — прошептал Кэррион.

Мимо нас, задыхаясь, промчался воин. Это был Хогот, земной эльф, который приветствовал нас, когда мы прибыли в лагерь.

— Это… — выдохнул он. — Это лучшая часть орды Санасрота. Пятидесятитысячная армия. Мы их не ждали. Если они переправятся, то… перебьют нас!

— Что значит орда? — прорычал Кэррион, бежавший за ним вниз к реке.

Хогот прокричал в ответ одно слово.

— Вампиры!

Бум! Бум! Бум!

Кувалды обрушивались на лед.

Я вглядывалась в темноту в поисках хоть каких-нибудь признаков Фишера, но его нигде не было видно. Не было и Рена. Повсюду незнакомые воины, взвинченные до предела, бежали к реке, чтобы внести свой вклад в борьбу со льдом. Голубая вспышка на