— Тарис, а мы точно в Шаударском лесу? — спросила я, пытаясь уйти от скользкой темы. А заодно выяснить наше местонахождение. — Что-то тут снег кругом, прямо как в окрестностях столицы.

Вот тут у герцога порозовели щеки!

— Ты знаешь, кажется, нет. Это я вчера явно ошибся. Не подумал, что родовой портал и вынесет меня куда-нибудь… поближе к моему поместью.

— Оно очень близко?! — перепугалась я, представив, как распахивается настежь дверь избушки и в нее влетает герцогиня Таргская.

— Нет, думаю, что нет. Но какая разница, Хелли? Мы поговорим и без труда вернемся в лагерь.

— Все равно нам поторапливаться нужно, Тарис! Практику-то никто не отменял. И нас ведь ищут, нельзя так!

— Не ищут, — буркнул он, а высокие скулы уже настоящим румянцем залило. Ах ты ж…

Я сощурилась и предположила, уже понимая, что права:

— То есть так-то мы могли сразу и вернуться, да?

— Хелли, нет. Сразу я вчера ничего не мог, ты же видела.

Ну не то чтобы ничего… Ладно. Поверю.

И, пожалуй, он прав — поговорить нам нужно. А то выходит, что я опять как струсень голову в песок прячу.

— Тарис, — сказала я, смело возвращаясь к его словам. — Я правильно поняла, что эту глупость, ну — что жениться хочешь — ты сделал из-за Натана? Я так и подумала, на самом деле. Давай просто забудем об этом, да и все. И мы ведь договорились, помнишь, я ни с кем не буду встречаться, пока академию не закончу. Так что нет, не соглашусь я ни за кого замуж идти, не волнуйся. Договор в силе.

Фух. Ну теперь-то все. Признал, что поступил необдуманно, извинился, оба забыли, разговор исчерпан.

Но герцог отрицательно замотал головой.

— Не так. Выслушай меня, Хелли. Пожалуйста. Не перебивай.

И придвинулся ближе.

А я хоть и кивнула, но слегка отодвинулась от него. Хотела незаметно, как бы невзначай, но древняя кровать предательски заскрипела, и герцог вздохнул.

— Я не буду тебя сейчас трогать. Но уже сказал: ты в капкане, Хелли. Мы оба в капкане… И я не стану просить прощения за то, что произошло ночью.

— Да, — тихо ответила я, — не нужно. Я же сама тебя не оттолкнула. Все в порядке.

Вранье, конечно! Какой уж тут порядок! Но о случившемся я подумаю позже, оставшись одна. К тому же нет никакого желания опять выслушивать всякий бред про любовницу да про то, что любви на свете не бывает.

Бывает она… Иначе с чего бы у меня сейчас сердце так билось? С чего бы в груди сжималось каждый раз, как я эту светлость синеглазую вижу? С чего бы я сегодня ночью его не оттолкнула?

А Тарис Тарг обрел нормальный цвет лица, не то хмыкнул, не то вздохнул и заговорил:

— Пока что нет, Хелли, не все в порядке. Видишь ли, я абсолютно серьезно сказал бабушке, что намерен на тебе жениться. Это правда, Хелли. Я не стал бы говорить такое в шутку или чтобы, как ты тогда выразилась, «почесать самолюбие». И уж тем более маркиз Реманский тут ни при чем. Я…

Он запнулся, стиснул пальцы в замок, но сразу продолжил:

— Хелли, ты совершенно правильно тогда сказала: я должен был сначала спросить тебя. Ну вот, я спрашиваю. Ты согласна выйти за меня замуж?

И я потеряла дар речи.

Мы сидели вдвоем в старой лесной избушке… Которая, наверное, как нельзя лучше годилась для романтического объяснения. А после этих его слов и вовсе показалась мне каким-то сказочным домом. Было тут не очень-то светло, и магический светильник, подвешенный над кроватью, сглаживал общее впечатление заброшенности: все эти тени, смутные очертания мебели, мрак, шевелившийся под низким потолком… Словно я принцесса, вдруг очнувшаяся ото сна в давно забытом всеми замке. А рядом — принц, явившийся спасать меня.

И что должна делать эта принцесса? Конечно, кидаться на шею спасителю! Ведь он только что предложил мне совсем другую, прекрасную, невозможную для меня жизнь… Жизнь с ним в его мире. И, кажется, предложил всерьез, потому что ни свидетелей, ни раздражителей тут нет.

Я смотрела в его встревоженные синие глаза и в очередной раз понимала: такая жизнь для меня действительно невозможна. Больше того: она мне не нужна. Наверное, я попросту дура, если мне не нравится даже сама мысль о том, что я могу стать герцогиней. Женой герцога Таргского.

А я могу.

Он говорит правду. С такими глазами разве врут?

Он действительно хочет на мне жениться.

Сейчас.

А что он скажет через год? Через месяц? Когда опомнится и излечится от своей странной болезни: глупой страсти к деревенской девчонке. А что это еще, если не болезнь и не страсть?

Но ведь он не тронул меня сегодня ночью. Мог! И хотел! И я бы не сумела отказать ему. А он этого не сделал…

Значит, все всерьез. По крайней мере сейчас.

— Тарис, — сказала я, собравшись и следя, чтобы голос не дрогнул. — Я не уверена, что это обдуманное решение. Ты сам-то понимаешь, что будешь об этом жалеть? А кроме того, еще есть мои желания. Я понимаю: на моем месте почти любая ухватилась бы за такой шанс. Он раз в жизни бывает, да. Но я хочу от жизни совсем другого.

Герцог тяжко вздохнул.

— Хелли, у меня и в мыслях нет запереть тебя дома, запретить учиться или работать, — сказал он очень мягко. — Мне, наоборот, очень импонирует твоя самостоятельность, целенаправленность. И я могу помочь тебе достичь своих целей.

— Я хочу сделать это сама. А вы с Натаном просто… То есть он — просто. А ты очень скоро пожалеешь, что на мне женился.

— Ты меня считаешь настолько неумным? — криво усмехнулся Тарис. — Это