Прогресс нередко идет обходными путями, пролазя в окно там, где все двери для него закрыты. И вот я подумал — если мы не хотим строить каналы для ирригации, то может быть, мы будем строить их для перевозок? Торговля у нас растет, а перевозка баржами по каналу намного проще и выгоднее, чем даже по хорошим дорогам.

Вопрос этот я вынес в Совет Союза, начав обсуждение прямо с козырей, заявив, что это — послание небесных богов, а именно — бога Навигатора, о том, что для развития торговли и путешествий нам надо построить каналы, связав ими Нуову, Скиллон, Реону и Ару.

План казался дерзновенным и совершенно нереализуемым — ведь расстояние между реками достигало сотен километров — но тут процесс был важнее результата. Неторопливо строя канал для судоходства, мы также неторопливо и последовательно можем строить и его ответвления для ирригации. Так мы расширим орошаемые площади до очень значительных пределов.

А земли нужны — и для наделения ими ветеранов и для заселения колонистами. Уже сейчас появляются признаки перенаселенности и малоземелья среди поселян.

Увы, даже такой обходной план не сработал. Оказалось, крупные землевладельцы — демархи прямо заинтересованы в отсутствии ирригации, и все из-за того, что им выгодно поддерживать цены на продукты на высоком уровне! Кроме того, чем меньше у поселян земли, тем большее число их вынужденно идет в поденщики, что, разумеется, тоже выгодно магнатам.

Я, было, хотел заняться этим вплотную, подкупив в Совете кого надо, но тут пришло время возвращаться в стасис, так что пришлось отложить это дело на потом.

Ход 43

Прошло 618 лет

Уже привычно встав из анабиоза, я первым делом, еще до созыва Совета союза, пригласил стратегов обсудить, как идут дела на севере. Как я и предполагал, дела там были «не очень».

Из-за необходимости возмещения военных расходов — выплаты подарков мохавам за войну против атлассцев, и вознаграждения за службу ветеранам Канакских войн — мне пришлось сильно поднять налоги. Тауимпосто в течение 5 лет пришлось взимать в два раза больше обычного, взносы городов тоже были увеличены. Многие выражали недовольство этим, а города Гезер и Аквилен на восточном побережье вообще отказались платить. Дела на далеком юге их не интересовали, у них, на востоке, были свои проблемы.

Сегодня на эту тему заседал Совет Союза. Задавшись вопросом, что с этим делать, суффекты запросили мое мнение. Мне все это очень не понравилось. Тут дело явно пахнет сепаратизмом! И я, не долго думая, предложил использовать ветеранов войны для того, чтобы вытрясти из этих скупердяев необходимые средства. Ведь это же и в их интересах тоже!

После долгих споров решение было принято. Отряды из ветеранов должны быть оправлены на восток, на Гезар и Аквилену, и силой взять с них свое вознаграждение за службу, да еще и с причитающимися процентами.

Тем не менее, полностью проблемы это не решало. Не все ветераны захотели вновь рисковать в новом походе. Большинству просто нужны были деньги.

Еще в прошлом туре мы начали с энтузиазмом портить монету, заменяя в ней драгоценные металлы. В итоге монера стала серебряной монетой, с хорошей добавкой олова и свинца. Это позволило рассчитаться с большей частью военных долгов. Хотя, конечно, было немного стыдно. Но — самую капельку.

Вскоре, однако, возникло недовольство среди торговцев — по ним ударила возникшая инфляция. Тут не привыкли, что цены постоянно растут (дикие люди, что сказать), миттанцам нравится, когда все стабильно — сколько хора ячменя стоила при делах, столько и должна стоить сейчас.

Пришлось вводить ауру — чисто золотую монету — а монеру оставить как серебряную монету. Соотношение нарушилось, теперь в 1 ауре было 210 рангов, в монере — 60. Это несколько восстановило репутацию нашей валютной системы.

Последние десятилетия вообще ознаменованы бурным развитием торговли. Завоевание долины Ары и выход к южным и восточным морям, союз с атласцами — все это очень способствовало ее развитию. Наши товары ударными темпами уходили во всех направлениях. Торговля с другими цивилизациями приносила просто таки головокружительные прибыли — иноземные товары продавались в десятки раз дороже цены закупки. Очень выгодна была торговля с Шан, ремесленники которой искусно обрабатывали драгоценные камни, ткани, изготавливали самые разнообразные предметы роскоши. От них поступало много изделий из бронзы — сосуды, тарелки, чаши, лампы; разная домашняя утварь, браслеты и кольца, канаки поставляли отличное оружие, ремесленные товары, изделия для металлообработки, отличные виды тропического дерева, и пр.

Но все это благополучие привело к быстрому росту роскоши и распадению некогда более-менее единого общества.

В своем мире я привык к тому, что люди, заработав некоторые деньги, стараются и далее их преумножать, делая вклады или инвестиции, приобретая недвижимость или произведения искусства. Но здесь все было по-другому. Получив на руки живые деньги, большинство миттанцев начинало тут же их тратить, вкладываясь в демонстративное потребление. Стремление поразить друзей и недругов своей экстравагантностью оставило далеко позади все иные мотивы.

Слишком поздно я понял, что одним из виновников был я сам. Я не дал людям Миттаннии концепции загробного мира и загробного воздаяния. Если бы они знали, что со смертью их поступки будут предметом суда, и мотовство будет наказано заключением в ад, а бережливость в этой жизни вознаградится раем — они бы вели себя несколько по-другому.

Проникающая в жизнь страны роскошь вызывала осуждение приверженцев старины. Все чаще я сталкивался с этим напрямую.

В этот раз мне пришлось разбирать в суде дело о запрете роскоши. Жители города Стабия с жалобой на своих авуров — жрецов-муниципалов, являвшихся среди прочего и блюстителями нравственности. Те запретили жителям одеваться в одежды из тонких материй с бахромой по подолу и носить украшения из золота, определенные виды сандалий из крашеной кожи, а также применять косметику.

Услышав суть дела, я сразу же мысленно занял сторону истцов — действительно– какое дело каким то моралистам, что люди должны носить или стоит ли им разрисовывать лица? Это недопустимое вторжение в частную жизнь, и вообще — смехотворно!

От авуров выступил их глава — бритоголовый (по старой моде) высокий демарх, из уважаемого древнего рода. Одетый в темно — красную ст’олу с бахромой по краю, из под которой виднелся белый пастрон — очень консервативный наряд — он вышел вперед, опираясь на свой жреческий посох. Он произнес