турками в городке Вашваре в Венгрии, за чем последовал обмен приветственными посольствами. Но турки не признавали мира с «неверными», и для них этот договор был всего лишь перемирием. Он последовал за успехом в сражении при Сен-Готарде в долине реки Рааб 1 августа, когда граф Раймондо Монтекукколи с войском, сформированным из австрийских и имперских солдат, остановил вторжение турок в Штирию. Среди тех, кто сопровождал Мехмед-пашу в Вену, был Эвлия Челеби - сын стамбульского ювелира, ученый, путешественник и поэт, который оставил нам отчет об этом «великолепном путешествии в немусульманскую страну, а также город-крепость Вену в 1665 г.». Челеби проницательный наблюдатель (например, он заметил разницу между немцами и венграми) и лестно отзывается о венских лавочниках, врачах, рабочих, художниках, женщинах и симпатичных молодых людях. На него произвел большое впечатление собор Святого Стефана с его органом и гигантской башней, с верхушки которого сияло «Золотое яблоко» -императорская держава. Это «Золотое яблоко» сильно будоражило религиознополитические фантазии турок как сверкающий символ всемирного господства, который звал их достичь этой цели путем завоевания земель «гяуров» -неверных. Большинство турецких армий, целью которых было завоевание, на самом деле были заняты в противодействии крестовому походу, которым руководили из Константинополя - священного города и второго Рима - и который активно поддерживал «христианский Сулейман» - король Людовик XIV. Челеби мог оценить идеал, который давал возможность «германскому императору» как царю царей властвовать над «всеми народами христианского мира». Будучи воспитанным в византийско-османской традиции, он избегает выражений «римский император» и «Римская империя», когда пишет о Западе. Турецкое посольство пребывало в Вене девять месяцев, в течение которых у турок была масса возможностей изучить и оценить городские укрепления. Челеби решил, что эта великолепная крепость неприступна.

«Турецкий Валленштейн» Кара Мустафа думал иначе: в 1683 г. он стоял у ворот Вены. Правящий император Леопольд I (1657-1705) был судьбой предназначен для церкви; его природная набожность, склонность к наукам и искусству были на самом деле характерны для образованного церковнослужителя.

Преждевременная смерть его старшего брата Фердинанда (Фердинанда IV) в 1654 г. поставила Леопольда во главе венской ветви его рода. Его избрание королем римлян, а затем императором было достигнуто лишь приложением огромных усилий перед лицом препятствий со стороны Бранденбурга, Швеции и Франции.

Леопольда, человека хрупкого телосложения, Людовик IV и турки вынудили вести постоянную войну одновременно на востоке и западе. Он стойко держался, и в конечном счете ему удалось перейти в наступление благодаря введению в игру трех средств борьбы: меркантилистской политики, которой он следовал в своих наследных владениях и в империи; своих союзов с европейскими врагами «короля-солнце», а позднее назначения принца Евгения верховным главнокомандующим имперских войск; а также всплеска интеллектуально-политической религиозной и культурной активности, которая нашла свое выражение в имперском барокко.

Широкие просторы империи были опустошены Тридцатилетней войной. В некоторых регионах, перемежающихся с другими регионами, которые война почти не затронула, потери населения доходили до шестидесяти процентов. Общее сокращение сельского населения Германии оценивается в 40 %, и считается, что городское население сократилось на треть. В эти опустошенные и промышленно недоразвитые края хлынул поток товаров из Франции - первой индустриализованной страны в Европе. Леопольд хотел объединить империю экономически. Он представлял себе свой план экономической защиты империи от Франции как «нож, приставленный к корню всех ее доходов и торговых сделок». Совместные колониальные проекты с Бранденбургом и Испанией начали рассматриваться еще в 1660-1661 гг.

То, каким образом политика и экономика были переплетены с религией в XVII и начале XVIII в., иллюстрирует карьера Кристобаля де Рохаса и Спинолы. Будучи испанского происхождения, он стал францисканцем и в 1650-х гг. прожил некоторое время в Кёльне, где проводил занятия для потенциальных новообращенных; ему удалось заручиться поддержкой некоторых влиятельных людей (включая будущего кардинала). Приблизительно в 1660 г. Спинола поехал в Вену, откликнувшись на приглашение первого императорского министра стать его исповедником. Во время турецких войн Спиноле было доверено осуществление нескольких дипломатических миссий. Он пригласил в Вену своего друга Иоганна Иоахима Бехера - ведущего сторонника меркантилистской политики в империи. Спинола поддерживал воссоединение двух церквей как средство для установления мира в империи, а также пропагандировал обретение колоний в надежде на то, что дух примирения быстрее пустит корни на девственной почве, чем на земле, опустошенной Тридцатилетней войной[48]. В 1665 г. он выдвинул идею таможенного союза. Десять лет спустя он был осужден Францией (которая имела все причины бояться его) как еретик и был вынужден защищать себя в Риме. В 1677 г. император отправил его в поездку по империи с тройной миссией: заручиться согласием на формирование постоянной имперской казны, которая стала бы пополняться из налогов на наследство, взимаемых по всей империи; давать советы князьям и городам в части развития их экономики и попытаться путем посредничества преодолеть некоторые разногласия между вероисповеданиями. Еще одним поручением было добиться поддержки идеи создания постоянной армии в империи, которая фактически была сформирована в 1681 г.

«Возрождение» империи после Тридцатилетней войны началось благодаря Людовику XIV, чья экспансионистская политика перешла все границы, которые установил для себя и для Франции Ришелье. В ходе Деволюционной войны (1667-1668) Людовик завоевал часть Испанских Нидерландов, купив сотрудничество князей на юго-западе и северо-востоке империи, особенно электора от Кёльна (Ахенский мир, 1668). Во время Голландской войны 16721678 гг. (которую «король-солнце» начал с неожиданного нападения) взаимный оборонительный союз был заключен в 1673 г. между императором, Лотарингией, Нидерландами и Испанией. В следующем году империя объявила войну Людовику XIV. В это время пропагандистская кампания против «нового Сулеймана» достигла своего апогея. Европа вся гудела из-за Людовика, а протестанты приветствовали императора Леопольда как нового спасителя Европы.

Людовик ввел в игру шведов, поляков (французский кандидат на польский трон Ян Собеский выиграл выборы в 1674 г.), венгерских мятежников и турок. Антифранцузская коалиция распалась, и согласно условиям Нимвегенских мирных договоров (1679) Леопольд был вынужден признать большинство завоеваний Франции. Теперь Лотарингия оказалась под французской оккупацией; французские дипломаты и войска хлынули в западные регионы империи (1679-1684): Эльзас и графства Саарбрюккен и Цвайбрюккен были оккупированы, а Страсбург и Люксембург превратились в крепости, целью которых немедленно стало защищать экспансионистскую Францию и обеспечивать плацдарм для дальнейших завоеваний. Политическая деятельность Людовика на юго-востоке также приносила свои плоды: большое наступление турок выросло из Мадьярского мятежа, в котором венгерские повстанцы заключили союз с Портой против Габсбургов. В июле 1683 г. Вена была отрезана турками, и императорскому двору пришлось искать убежища в Пассау. Этот успех «короля-солнце», инженеры и саперы которого сопровождали армию Кара Мустафы,