***

Сначала сон был безмятежным, однако довольно быстро залитый солнцем лес начал заполняться грязной водой. Мерзкая жижа была повсюду, стала подниматься, готовясь затопить одинокого путника. Беор попытался вспомнить, что спит, и проснуться, однако ничего не получалось, и грязь захлестнула с головой.

***

— Мам! — дочь вождя, год назад овдовевшая и бездетная, поэтому вернувшаяся в родительский дом, выбежала из комнаты отца, испуганно вытаращив потухшие глаза. — Мам! Папа не просыпается!

Супруга Беора, сразу отложив кухонную работу, вручив внучке не нарезанную пока морковь, подошла к дочери и, многозначительно давая понять, что не надо таких разговоров при ребёнке, пошла в комнату.

Муж, казалось, просто спал, однако дыхание было странным, а цвет лица — нездоровым.

— Быстрее за лекарями! — громким шёпотом скомандовала мать, и дочь поспешила на улицу.

Если повезёт, и эльфы рядом, помощь обязательно подоспеет вовремя.

***

Высокий и статный старший сын Беора сейчас казался словно постаревшим, однако во взгляде светло-карих глаз загорелся какой-то странный огонь, которого раньше никто никогда не видел.

Собрав семью за общим столом, Баран встал с места и неуверенно, с прищуром посмотрел на родню:

— Пока отец болеет, я буду за него.

— Почему ты? — тут же спросил Белен. — У тебя семейных дел по горло, а у меня времени полно. Я лучше с делами управлюсь.

— А почему вы двое забыли про меня? — дочь вождя встала — худая, в чёрном, с тёмными кругами под глазами, волосы гладко зачёсаны. Пугающего вида женщина. — Я буду вести дела отца, потому что лучше всех в них разбираюсь. Пока вы по лесам бегали, я помогала больным и сирым! Эти ваши эльфы нас не понимают, а отец на них вечно надеется! Мы сами жить должны, и я это могу обеспечить.

— Ты о матери забыла, — тут же подобралась жена Беора. — Девка бесстыжая! Отец жив, он болен, а ты его дела осуждаешь! Я возьмусь за дела! Я!

— Ты неграмотная, — парировала дочь. — На кухне хороша, но не в делах народа!

— А ты даже на кухне плоха!

— Замолчите! — Баран стукнул по столу кулаком, его жена вздрогнула, осторожно положила ладонь мужу на локоть. — Я буду главным! Я старший сын! Я и лучше разберусь!

— Старший — не значит самый умный, — парировал Белен.

— Пойдём выйдем, — угрожающе заявил Баран. — Обсудим. По-мужски.

— Нет! — встала между братьями сестра. — Не смей! Оба не смейте! Я предлагаю жить, как раньше, пока отец болеет! Каждый занят тем, чем раньше. Если какая беда будет, решим сообща. А если папа… ну, тогда и решим.

— Так и порешим, — согласился Белен, явно не желавший мериться силой. — А эльфы говорят: всё обойдётся. Поправится наш отец. Главное, впредь осторожнее быть с тяжестями.

Жена Беора заулыбалась и заплакала, замотала головой, торопливо вытирая глаза кружевным платочком, который ещё в юности соткала дочь. Вещицу женщина бережно, с любовью хранила и всегда носила с собой, используя очень-очень редко.

Посмотрев на родню, Баран кивком позвал супругу и стремительно покинул кухню.

***

Когда во дворе дома заржали лошади, люди сразу же побросали дела и высунулись в окна, а те, кто были на улице, принялись кланяться и пятиться перед эльфийским королём и его свитой.

Финдарато, не говоря ни слова, зашёл в дом Беора, и хозяйка сразу заметила, где не успела стереть пыль или пропустила замятый угол скатерти, на которой ещё и пятнышко не отстиралось! Да и угостить эльфийского владыку совсем нечем! Ой, и дети не наряжены! Что же делать?! Стыд-позор!

Однако Финдарато не заметил ни пыли, ни растрепанную, по-домашнему одетую Бельдир, ни мятую скатерть с пятнами, ни даже отсутствие угощения. Пройдя сразу в комнату друга-человека, эльфийский король посмотрел на вскочившего с кровати Беора, который, конечно, всё ещё выглядел неважно, но хотя бы уже не походил на мертвеца. В помещении ощущался резкий запах трав, было темно из-за закрытых ставней.

Радостно и немного виновато поприветствовав владыку, человек засуетился, ища вино, однако Финдарато дал понять, что ничего не нужно.

— Как здоровье? — спросил эльф, смотря на подданного оценивающе, замечая новую седину и морщины.

— Лучше, благодарю! Я уже здоров! Я хотел сам приехать, у меня тут такое случилось! Представляешь, — Беор сел за стол, сцепил руки в замок, — я раньше никогда не думал о том, кому дом и хозяйство оставлю, когда помру. Ну и народ тоже, их дела там всякие… Понимаешь, я просто… не думал! А тут прихватило, и я… Мои сыновья чуть не передрались.

Финдарато опустил взгляд. В комнате не было ни одного цветка, но в памяти всплыл золотистый колокольчик и алая роза.

— Расскажи, научи меня, Ном! Пожалуйста! Как наследство поделить правильно? Я все твои книги прочитал, но не помню ничего об этом. Прошу, Ном! Это очень важно.

Понимая, что совершенно не представляет, как правильно поделить наследство, сын валинорского короля решил придумать на ходу какой-нибудь нерушимый неоспоримый закон, единый для всех и чтобы на века. Главное, не сделать хуже…

***

— Финдарато так печётся об этой семье, — зло хмыкнул Айканаро, вместе с братом распивая вино на балконе дворца, — он ведь король! Зачем бегает, словно слуга, перед Младшими? Они этого всё равно никогда не оценят.

— Я могу ошибаться, — Ангарато посмотрел на опустевший бокал, однако не спешил его наполнять снова, — но наш Инголдо относится к Беору, как к своему домашнему щенку или котёнку. Говорит циничные вещи о войне и передовой, повторяя доводы моей жены, однако думает совсем по-другому.

— Возможно, ты прав, не стану спорить. Но для меня смертные всегда останутся дикарями, к которым я отношусь гораздо хуже, чем к своим умным скакунам. От искажённого нутра Фирьяр меня воротит.

Ангарато напомнил бокал и поднял молчаливый тост.

Солнце клонилось к закату, голоса на улице стихали, а на синем темнеющем небе засияли звёзды.

Не неудобные вопросы

— Если я по какой-то нелепой случайности не досчитаюсь хотя бы одного верного, — первое, что сказал верховному нолдорану Маэдрос, когда за ним захлопнулись двери небольшого зала для переговоров, в котором была и вооружённая охрана, и Аклариквет, — ты, дядя, лишишься чего-то более ценного для тебя, чем