лежал, тяжело дыша. На чешуе остались черные следы огня. Из ран выступила кровь — не такая, как у нее, и не такая, как у мерсейцев, но все это была кровь — вода, железо, жизнь…

— Как тебя сильно ранили, — шепнула она с горечью. — Чем тебе помочь?

Он поднял голову:

— Ты невредима, дитя мое?

— Да, в меня не попали, но ты, милый, ты…

Его губы растянулись в улыбке, которая кого-нибудь другого могла бы испугать.

— Нечего бояться. Некоторое неудобство, я даже мог бы сказать — боль, но нет серьезных повреждений. У этой оболочки впереди еще много странствий. Хвала Господу и благодарность святым из воинов.

Его голова склонилась. Устало и грустно он закончил:

— Теперь позволь мне помолиться за души павших.

Диана ощутила под ногами дрожь. Таргови включил двигатели.

Военные самолеты взмыли над холмами и горами. Таргови не пытался войти в огневой контакт. Вместо этого он резко набрал высоту. Свистнули ракеты, но он уже знал, как включить поле дефлектора.

И корабль вышел в космос. Под ним вращалась планета, прекрасная и огромная, сверкающая океанами, украшенная самоцветами континентов, укрытая вертящимся облачным занавесом. Таргови снова увидел звезды.

Но лишь секунду он мог наслаждаться зрелищем. Управляя кораблем в одиночку, он не имел даже ничтожнейшего шанса выдержать атаку любого корабля флота.

— Диана, — сказал он в интерком, — ты не поднимешься на мостик?

И целиком переключился на пилотирование. Дать инструкцию автопилоту он не мог, а предназначенное для мерсейцев ручное управление оказалось неудобным, навигационные приборы были незнакомы. Приходилось вести корабль на глаз и на ощупь. Ему хотя бы удалось установить внутреннюю гравитацию порядка одного g. Иначе его друзья болтались бы внутри, как кости в стаканчике.

Ну что ж, раз удалось уйти с космодрома, то уже хорошо — если за ними нет погони.

Девушка вошла и села в кресло второго пилота.

— Я хочу посадить корабль в порту Аурейи, — сказал ей Таргови. — Захарийцы наверняка вызывают его на всех частотах, требуя, чтобы флот разнес нас на клочки еще в небе, и наверняка найдутся офицеры, которые с радостью это сделают. Увести нас в гипердрайв у меня умения не хватит. Ты — единственный человек на борту. Что ты посоветуешь?

Диана задумалась, подперев рукой измазанную копотью щеку — растрепанные волосы, пропотевшая одежда, измятая и запачканная. Глядя на нее, ощущая ее аромат, зная ее, Таргови захотелось хоть ненадолго стать мужчиной ее вида.

— Ты сможешь послать мощную аудиовизуальную передачу, чтобы пробилась через помехи стандартной полосы частот? — спросила Диана.

Таргови посмотрел на пульт:

— Думаю, что смогу.

— Сделай.

Она прикрыла глаза и откинулась в кресле.

Но когда он был готов, к Диане снова вернулись силы. Обращаясь к появившемуся на экране компьютерному изображению лица, она сказала:

— Сообщение для коменданта генерала Чезаре Гатто. Это не розыгрыш, а информация первостепенной важности. Если она не будет передана ему немедленно, появится столько военных трибуналов, что из-под них травы не будет видно. Тот факт, что я нахожусь на корабле, который вы вскоре идентифицируете как мерсейский, должен разрешить сомнения даже последнего тупицы. Генералу понадобится код для опознания. Сообщите ему, что Диана Кроуфезер возвращается домой.

Глава 21

В раздобытой Таргови базе данных содержалась информация, оказавшаяся бесценной в борьбе Флота против мятежа. Кое-что очень пригодилось впоследствии терранской разведке и контрразведке — до тех пор, пока мерсейцы не внесли необходимых изменений в планы и организацию — работа, которая заняла много времени и не оставляла мерсейцам сил для внешней подрывной деятельности. Часть записей касалась сэра Олафа Магнуссона. Исходя из своего прежнего опыта и знаний, Флэндри потом восстановил всю историю — гипотетически, но с высокой степенью вероятности.

Под властью загнивающей и коррумпированной Империи жил один человек, жесткий и прямой. Намерения императора Георгиоса были добрыми, но он давно уже находился при смерти, а тем временем к власти прорывались фавориты кронпринца. Когда трон унаследовал Джосип, чиновники почти не давали себе труда скрывать злоупотребления, и один за другим спокойно учиняли зверство за зверством в доверенных их попечению мирах, наполняя свои карманы. И Эрик Магнуссон, капитан космоса и торговец с Кракена, проклял в сердце своем присягу, принесенную предавшей его Империи.

Как-то кто-то из случайно встреченных им мерсейцев почувствовал его недовольство и сообщил об этом тем, кому это могло быть интересно. При следующем визите на их планету Эрика встречали с баронскими почестями. Должным образом была организована его встреча с великим властителем — не ройдхуном, который был более полубог, чем правитель, но с главой Великого Совета — хозяином повседневной жизни огромного царства — насколько это вообще доступно отдельной личности.

Это был Брехдан Железный Рок, Рука ваха Инвори — выдающаяся личность, чья душа во многом была сестрой души капитана Магнуссона. Он хорошо знал, на каких струнах сыграть. Были люди по расе и мерсейцы по духу, как были и мерсейцы по расе и терране по сути — тех и тех было ничтожное меньшинство, но очень значимое во многих смыслах. Брехдан бил точно в цель. Почему должен Кракен платить дань Империи, обогащающей ростовщиков, разрушающей торговлю и плюющей на оборону? Закон ройдхуна суров, но справедлив. Под этим законом мужчины могут снова стать мужчинами. Две цивилизации, объединившись, не будут больше привязаны к этой горсточке звезд на окраине Галактики — они овладеют всем космосом!

Эрик Магнуссон был обращен. Может быть, это подтвердил Айхарайх — телепат.

Этот человек должен был понять, как мал его шанс получить важный пост. Он мог завербовать еще нескольких, он мог время от времени передавать сообщение или быть агентом, но главное — он был резервистом, безмолвным хранителем пламени. Дома же он никогда не заявлял открыто о своей любви к Мерсейе.

Но пришло время, и он отдал Мерсейе своего сына.

Мальчик Олаф отправился с ним и остался в Мерсейе. На Кракене никто ничего не увидел подозрительного в том, что Эрик вернулся без сына. Мать Олафа умерла, отец остался вдовцом, братья и сестры давно уже научились не приставать к отцу с вопросами.

— Я устроил его юнгой на корабль геологической разведки планет. Он там научится большему, чем в любом нашем училище.

Секретная школа, куда попал Олаф, не была ни человеческой, ни гуманной. Среди ее главных целей было усилить сильных и раздавить слабых. Олаф выжил. Он изучал естественные науки, военное дело, искусство управления и умение сдерживать слезы. К концу обучения им занялся Айхарайх, херейонит Айхарайх с украшенной гребнем орлиной головой и