Я боялась, что скорее пытаюсь вернуться в прошлое, чем разбираюсь в настоящем.

Теперь я понимаю, как заблуждалась.

«Воспоминания» напрямую угрожают Сартаджу Биджарани. И вот он умирает вскоре после их публикации. Умирает странно, неестественно, неправдоподобно. Те же люди, что обнаружили текст Авельца и разместили его в Сети, – они же нашли «список мести»? Это «Монтичелло», это наследники Авельца, это ОКО?..

Каждый день новые вопросы.

А сегодня, две недели спустя после того, как я сделала последнюю запись, умер мой отец. Генерал Уинстон Уэллс, герой войны в Южной Африке, первый председатель ОКО, пытавшийся спасти Шанхай и в итоге затеявший «тихое восстание»… Один из длинной вереницы тех, кого Ленро предал, тот, с кем Ленро встретился за три дня до своего убийства – и говорил пятнадцать минут…

«Я не забуду, что ты сделал, – сказал тогда отец, – тебе конец, на этот раз тебе не сбежать».

Что он имел в виду? Что Акияма открыла сезон охоты и от ОКО Авельцу не скрыться? Он не забудет – не забудет что? Как Ленро его предал или?.. Что он имел в виду, говоря «тебе конец», Акияма ведь приказала захватить его живьём, или это был обман, а на самом деле оперативники ОКО убили Авельца, а запись с камеры – подделка, курд врёт, и у них был приказ – убить Ленро Авельца, потому что он слишком опасен, так что же отец имел в виду…

Надо успокоиться. Я расскажу, что мне известно.

Я сразу прилетела в Норвегию, как только мне сообщили, но было уже поздно. Всё, что они смогли мне показать, это записи с камер. На этот раз работали отлично и камеры, и микрофоны – загадкой остаётся, почему агенты в клинике так медленно отреагировали, может, у них тоже был приказ, может они хотели его убить или просто не успели?..

Спокойно, Ада. Дочь генерала Уэллса с этим справится. Тебя пугает не горе, не катастрофа, не смерть отца… Тебя пугает связь с Авельцем, снова он где-то рядом…

Спокойно. Вернись к фактам.

Итак, ночь, двенадцать часов, и отец возвращается в палату после водных процедур. Он полюбил принимать горячие ванны перед сном, уже несколько лет каждый вечер идёт в бассейн и плавает, а потом перебирается в купальню с горячей водой и лежит там, и смотрит, как за стеклом падает снег и как одинокие фонари освещают густой мрак полярной ночи…

Отец возвращается в палату, на нём белый халат на голое тело, он заходит в ванную, умывается и чистит зубы, потом расстилает кровать, но не ложится, а выключает в комнате свет, зажигает лампу у кресла, садится, берёт книгу, надевает очки и принимается читать. Он читает, периодически поднимая взгляд поверх очков и глядя наружу, медитируя на снежный пейзаж.

Если бы я прожила там пятнадцать лет, я бы сошла с ума, это же настоящая тюрьма, но мой отец – не я, и он не жалуется. Он читает книгу, одну из тех, что я ему привезла, – биографию Катона Младшего, но на журнальном столике лежит другая книга – первая книга Энсона Карта «Почему это конец». Я точно знаю, что отец читал её раз сто, если не больше, но вот – она снова рядом, полная заметок и закладок… А под книгой Карта, чуть ниже сборника «Эпоха Джонса: от пастора к злодею номер один», лежит стопка листов А4 с набранным на них текстом. Я знаю, что это за текст, я слишком долго и подробно его читала.

Мне знаком каждый абзац, каждое слово, я могу узнать его по единственной фразе… На журнальном столике, рядом с креслом отца, лежит «Жизнь Ленро Авельца». Кто её распечатал для него и тайно пронёс? А как же агенты, они ведь даже меня проверяют на входе? Может, сам Ленро Авельц принёс ему черновик, хотя что за бред, ты же сама видела, Ада, он ничего ему не передавал…

Отец читает книгу про Катона Младшего, иногда посматривая на зимний пейзаж сквозь застеклённую стену… Вдруг он замирает.

Медленно, очень медленно закрывает книгу и откладывает. Снимает очки, поднимается с кресла, подходит к стене и встаёт напротив неё, стоит так, без движения, несколько минут, сжимая очки за спиной. Дежурный думает, что всё в порядке, что он просто любуется пейзажем…

Отец возвращается в кресло, надевает очки, возвращается к книге… Но вдруг резко встаёт, идёт к панели управления и переключает прозрачность стены на ноль процентов.

Пейзаж исчез, отец зажигает в комнате свет и продолжает читать, но видно, что он отвлекается, что Катон утратил его внимание. Отец закладывает страницу, кладёт книгу на столик и достаёт… «Жизнь Ленро Авельца». Видно, что он, как и я, уже много раз читал её, поэтому просто пробегает страницы глазами, словно что-то ищет.

Он останавливается на одной из страниц, принимается внимательно читать – узнать бы, что это за страница, но Уэллс держит лист бумаги в слепой зоне камер. Он читает десять минут, потом листает дальше, снова останавливается, и так несколько раз. Потом откладывает – и видно, что на верхней странице начало части 17, «Зверь в Белом доме»… Но оно – посередине, и там Ленро воспроизводит речь Санита, ничего интересного, значит, отца больше интересует верхняя часть страницы, а там – самый конец части 16, «Смерть в середине Рамадана».

Отец поднимается с кресла и снова заходит в ванную, потом раздевается и ложится в постель. Он выключает свет и некоторое время лежит в темноте, а потом включает свет и возвращает прозрачность стены на восемьдесят процентов: пейзаж снова перед ним, я знаю, он любит его, но в этот раз что-то не так, и он сидит, приподнявшись на постели, и вглядывается… Наконец успокаивается, кладёт голову на подушки, закрывает глаза, поворачивается на бок, засыпает… Как будто засыпает, потому что через пять минут просыпается, вскакивает с постели и снова смотрит в застеклённую стену: его глаза расширены от ужаса, он открывает рот, но сдерживается, ложится обратно, долго смотрит в потолок, закрывает глаза, дремлет около семи минут, и тут…

Он опять вскакивает, он повторяет – тихо, почти шёпотом, но микрофоны ловят звук: «Авельц, Авельц, ты мёртв, ты мёртв, Авельц, тебя нет, ты мёртв, ты мёртв…»

Он подбегает к стене, хватается за голову, отходит обратно к кровати, и тут дежурный решает, что отцу