Ружьё в руках, автомат калибра пять сорок пять – сзади. Тяжеловато, но бросать не собирался. Оружия у него достаточно, поэтому к тайнику под гаражом он не пойдёт. И к их с Анжелой летнему дому тоже.

Но если тайник на западной оконечности Острова совсем не по пути, то квартира была поближе. В том месте стояли высокие дома, похожие на многоэтажки, из которых состоял почти весь район Тырган в Прокопе. В более спокойное время Молчун ощущал ностальгию, проходя в любых городах через такие районы.

Но не здесь и не сейчас. Слишком большой крюк. Незачем искушать судьбу, ведь всё необходимое он взял ещё в отряде, прежде чем дезертировать во второй раз. А недостающее – добрал в квартире Абрамыча. За хомяковое накопительство будет обидно получить пулю. Он не повернул. Их совместная жизнь теперь – такое же мёртвое прошлое, как и Прокопа.

Тем более, что ему попалось уже несколько хорошо дисциплинированных групп оборвышей, которые двигались по городу, явно патрулируя.

Эти совсем не были похожи на пьяных мародёров и безобразиями и грабежами не занимались. Шли с конкретными задачами, под управлением своих «офицеров». А может, занимали ключевые точки. Или искали последних недобитых наёмников.

С большим трудом удалось ему уклониться от одной из групп, спрятавшись за старый мусоровоз. Что-то подсказывало Саше, что их маскарад не проведёт. Может, у врагов даже аналоги опознавательных знаков есть.

Продолжал идти дворами. Людей здесь меньше, но и тут он то и дело натыкался на такие картины, которые не хотел бы видеть. Кого-то резали. Из окон слышались крики, визг, стрельба. Кто-то большой и татуированный ломился в дверь парадного, где-то билась посуда или стекло.

Остров продолжал гореть. Горели здания, но казалось, что пылает сама земля. То и дело раздавались взрывы. Отдельные он чувствовал даже кожей, не то, что барабанными перепонками. Похоже, огонь добрался до горючего. Или боеприпасов. У магнатов хранилось много взрывчатки.

Один раз несколько пуль крупного калибра пролетели не очень далеко, и было страшно: смотреть, как от зданий летят не краска со штукатуркой, а обломки кирпича и бетона.

Над землей стелился чёрный дым.

Когда Саша выглядывал на жилые улицы, то всё больше видел небольших штурмовых отделений оборвышей. Или как их теперь правильно называть? Вольные племена, свободные бригады? Жители северных болот?

Никаких луков и топоров, хорошие автоматы. А вот броню они обычно не носили. Чтобы не стеснять движения.

Шли и обычные мародёры. Возможно, из местных, островитян. Может, бывшие рабы, а может, даже свободные граждане, давно ждавшие часа послать всё к дьяволу.

Младший обходил скопления людей и места, где раздавалась стрельба, издалека. Нечего стыдиться трусости, она сохраняет жизнь. Некому помогать. Да и не в его силах.

Недалеко от горящей Башни видел очаги сопротивления, но в перестрелки не ввязывался. Неясно, кто там с кем. Может, разные бригады подрались из-за добычи, или оборвыши ссорятся с местными, которые их ранее поддерживали.

Уходил. Прятался. Выжидал. И снова шёл на запад. За ним никто не гнался.

Интересно, где сейчас большинство жителей? А тут и к гадалке ходить не надо. Сидят по квартирам или даже по подвалам, молятся и ждут исхода. Судя по всему, атака произошла ночью. Когда началось нападение, мирные жители спали после тяжёлого трудового… или разгульного дня. Легко предугадать их реакцию на стрельбу – запереться покрепче и выжидать. Но радио в квартире Абрамыча, которое он проверил, молчало. Никто не собирался оповещать население.

А вот защищать самых добрых и человечных олигархов, похоже, никто не вышел. Когда мирные сообразят, что это не обычный налёт,– новые хозяева уже укрепятся. А уж пощадят своих «попутчиков» дикари, решат доить, стричь или зарежут… история говорит на этот счёт, что все варианты возможны.

Морских вокзалов было несколько, но «котами» использовался как лодочная станция только один, рядом с «Севкабель-Портом». Почти на крайней южной оконечности.

Лодки можно было найти и в других местах. Не могли «коты» конфисковать посудины со всей половины Михайлова. Наверняка кто-то утаил. Да и оборвыши теперь притащили сюда свои судёнышки. Поэтому он будет смотреть везде. Ему хватило бы и надувной, резиновой. Но всё-таки Саша больше надеялся найти что-то на причале.

Сначала в поисках лодки шёл вдоль набережной Лейтенанта Шмидта.

Там лежали под водой хорошо различимые с берега в ясную погоду старый советский ледокол и подводная лодка. Когда Саша только пришёл сюда, он думал, что на них есть что-то ценное, что это – боевые суда погибшего в 2019 году флота, но оказалось, что старые посудины задолго до Войны стали кораблями-музеями, ничего ценного там теперь не найти. Да и проржавело давно всё.

За полчаса поисков лодку не нашёл, да и оборвышей на набережной становилось многовато. И почти все группки выглядели не как праздношатающиеся бойцы, а как посты или патрули. Нельзя искушать судьбу.

Он покинул набережную и пошёл в сторону бывшего Балтийского завода. А от него направился прямо то ли к кабельному, то ли к кобелиному порту. Бродячих собак раньше там иногда много видели.

Добравшись до заброшенной, необитаемой, а потому с виду безопасной портовой зоны, он немного воспрянул. Осталось недалеко.

Долго ли, коротко ли, как пишут в сказках, но он пришёл на Морской вокзал.

Здесь запустения не было, потому как – один из главных действующих портов Острова. С большой пристанью и зданием вокзала, где обычно ели и спали охранники этого михайловского объекта. Площадка обнесена недавно отремонтированным забором. Даже с колючей проволокой. Но ворота распахнуты.

В само здание вокзала Младший не сунулся – мало ли кто там внутри,– а побежал сразу к берегу.

На пристани лежали тела. Похоже, жертвы битвы за транспорт для побега. Не обращая внимания, Данилов кинулся к лодкам, ещё не спущенным на воду.

Их было штук десять, но большинство выглядело так, что даже дилетанту становилось ясно – пойдут только на дно. Кто-то старательно испортил их, проломил днища, проделал дыры ломом или топором. Или прострелил. Вот так недавние беженцы позаботились, чтобы никто за ними с Острова не удрал. Вряд ли нищеброды-оборвыши стали бы портить ценный транспорт. Они могут уничтожать то, что считают ненужным, вроде «культурки», но цену полезным вещам знают.

Наконец нашлась целая. И по дикому совпадению это как раз была небольшая лодка Краба. Младший уже не удивлялся ничему.

Не без труда Саша смог спустить её на воду с помощью двух верёвок. Весила она порядочно. Или он устал и надорвался.

Спустился сам, бросил в лодку рюкзак и, держа равновесие, поставил ногу. Лодку немного отнесло от берега, поэтому шаг пришлось сделать широкий. Посудина закачалась, он сразу присел. Когда Саша занимался сталкерством, он иногда брал лодку в аренду, оставляя лодочнику ценные вещи под залог. Это выходило дороже, чем обычный рейс, зато он приобрёл опыт. Приноравливаясь к вёслам, парень понял, что плавсредство неплохое. И уже собирался оттолкнуться от бетонной причальной стенки, когда кто-то прыгнул к нему в лодку, подсечкой сбив с ног.