– Опасность еще есть. Эта волна могла наделать бед и наверху. Хиллмен, звоните в полицию! Больницу следует немедленно эвакуировать.

– Но…

Я хорошо понимал, что волновало сельского корреспондента.

– Звоните, звоните, – кивнул я. – А я сообщу в газету. «Трибьюн» напечатает эксклюзивный материал, не беспокойтесь, и там будет ваша подпись, Хиллмен.

Так оно и вышло. Больницу «Палмвью» поспешно эвакуировали, а когда о событиях стало известно, здание выкупил научный фонд и обнес оградой под высоким напряжением и с устрашающими надписями. Нэйсмит трудится там до сих пор во главе целой дюжины именитых физиков, пытаясь укротить свои волны невероятности. Ему кажется, что шансы есть, но я не слишком уверен. Лично мне спокойнее было бы жонглировать ручными гранатами.

Медицинское общество с позором выставило Фабрина из своих рядов. Не знаю, что стало с ним потом. Хиллмен теперь постоянный сотрудник «Трибьюн», он написал несколько приличных статей, хотя так и не сумел повторить успех своего первого эксклюзивного материала.

Что касается Джин, то она вышла за меня замуж. По ее собственному признанию, раскидав двух мужчин и расплющив пулю одним-единственным ударом, я сразил наповал и ее.

Ловушка для заблудших душ

Элдон Форсайт пил амонтильядо и смотрел в окно на характерный абрис Нью-Йорка. Этот высокий, крепкий мужчина выглядел моложе своих пятидесяти. Его худое красивое лицо хранило на себе печать редкого самообладания.

– Сатанизм? – переспросил он с непроницаемым выражением серых глаз. – В Нью-Йорке? Наверняка какая-нибудь дурацкая секта.

Том Морли пожал плечами и стал набивать бриаровую трубку табаком с щедрой примесью Перика:

– Не могу сказать. Я случайно познакомился с этим парнем, его квартира и правда напоминает сатанинский храм. Хотя тебе лучше знать. Ты ведь ездил на Восток изучать демонологию, верно?

Форсайт отвернулся от окна. На тонких губах заиграла легкая улыбка.

– Да, что-то в этом роде. Точнее, я изучал примитивные религии и антропологию. В Гималаях почитают богов древнее Люцифера. Но твой Шеклтон меня заинтересовал. Он, кстати, не нарушает законов?

Загорелое лицо Морли расплылось в ухмылке.

– Нет, он не приносит в жертву младенцев, как Жиль де Ре[36], но умеет работать на публику, и у его секты много адептов, в том числе богатых; это необходимо учитывать.

– Грешит шантажом? – предположил Форсайт.

– Вряд ли. Мне он показался недалеким парнем. Обманщиком, который выучил пару хороших трюков.

– Думаю, с ним стоит встретиться, – задумчиво произнес Форсайт. – Похож на заурядного фокусника, но кто знает…

– Отлично, – обрадовался Морли. – Тогда завтра вечером? Он обещал что-то зрелищное. Черную мессу.

Форсайт согласился, и приятели перевели разговор на менее скользкую тему. Вскоре Морли ушел.

Оставшись один, Элдон Форсайт улыбнулся, уронил пару капель горькой настойки в бокал, наполнил его хересом и удобно устроился в кресле, потягивая напиток. Было приятно спустя три года увидеться с Морли. На миг Форсайт позабыл все, что пережил в таинственных и удивительных странствиях, и опять превратился в неофита с горящими глазами, который жаждал изучать оккультизм и покинул Нью-Йорк в поисках истинного знания.

Что ж, знание он обрел – и не слишком дорогой ценой. Форсайт никогда не был богат, а теперь почти разорился, зато в его голове хранились ключи, способные отомкнуть двери к несметным сокровищам.

Форсайт умышленно утаил от Морли подробности своих приключений. Он не упомянул старого араба из Багдада, за круглую сумму назвавшего имя сирийца Саида аль Зарифа, не обронил ни слова о темном культе в Дамаске и личных успехах в постижении запретного знания.

Безусловно, поездка себя оправдала. Но даже сейчас Форсайт содрогнулся, вспомнив обряд инициации и Кровавую Печать, оставившую неизгладимый след на его груди.

До путешествия через Атлантику Форсайт плохо разбирался в демонологии. Теперь он знал о ней слишком много. Перед его глазами проплывали картины диковинного рая со стайками черноглазых гурий и армиями могучих ифритов. То были фантазии из снов, навеянных дурманом в землях Востока. Форсайт помнил и другое…

Однако следовало спуститься с небес на землю. Форсайту требовались деньги. Его банковский счет почти опустел, а сбережениями три года никто не занимался. Этот мнимый сатанист Шеклтон подвернулся очень вовремя. Форсайт снова улыбнулся, попивая любимый херес.

Все выяснится завтра вечером.

Время текло медленно, но наконец заветный час настал. Такси доставило приятелей к многоквартирному дому с видом на Центральный парк. Морли был в приподнятом настроении:

– Думаешь вывести его на чистую воду? Парень владеет целым пентхаусом, превратил его в сюрреалистический кошмар, сам увидишь.

– Надеюсь, – расплывчато ответил Форсайт.

Пока лифт бесшумно скользил вверх, он прикрыл глаза.

Их встретил чернокожий слуга:

– Вас ожидают?

Беглого взгляда на визитку в руках Морли оказалось достаточно:

– Добро пожаловать, сэр. А ваш спутник?

– Все в порядке, я за него ручаюсь.

– Хорошо, сэр. Сюда, пожалуйста.

Их провели в большую комнату, при виде которой Форсайт невольно усмехнулся. Стены были задрапированы черными бархатными портьерами. Подвесные курильницы, чуть покачиваясь, излучали приглушенный красный свет, металлические треноги источали пряные ароматы. На полу лежал алый, как пламя, ковер, густо усыпанный каббалистическими символами, с загадочной пентаграммой в центре. У одной стены стоял орган, у другой – безыскусный черный алтарь.

В комнате сидело около дюжины мужчин, ощущавших себя явно не в своей тарелке. Большинство было в вечерних костюмах. Все скрывали лица под масками-домино.

– Вы смотрите сквозь зеркало, – пояснил слуга. – Джентльмены не видят вас. Возьмите, пожалуйста, маски.

Форсайт и Морли надели маски. Перегородка отъехала в сторону, и приятели шагнули за порог. Остальные гости обернулись, но тут же отвели глаза.

– Присядем, – предложил Морли. – Скоро начнется.

В его голосе слышалось странное, едва скрытое предвкушение. Форсайт пристально посмотрел на спутника.

Свет в комнате померк. Из ожившего органа полилась тихая торжественная музыка. Клавиши опускались и поднимались, хотя скамья перед инструментом оставалась пустой. Чьи-то невидимые пальцы играли первые ноты зловещего «Марша бояр» Хальворсена. «Звучит так же безумно, как Григ, – подумал Форсайт. – Но пожалуй, неземная мелодия из „Христофора Колумба“[37] пришлась бы более кстати».

После оглушительного аккорда орган смолк. Неожиданно перед алтарем появился человек в черном; от него исходил зеленоватый свет.

– Это Шеклтон, – шепнул Морли.

Форсайт с интересом рассматривал черную фигуру. Шеклтон оказался полным коротышкой с усиками и козлиной бородкой на круглом, как луна, пухлом лице, начисто лишенном сатанинских черт. Только немигающий взгляд блестящих темных глаз намекал на принадлежность к иному миру.

Выразительный голос Шеклтона произвел на Форсайта сильное впечатление. Стоило сатанисту заговорить, как его голос заполнил помещение.

– Вы здесь для того, чтобы исполнить свое сокровенное желание. Только Князь Воздуха и