— Но я должна тебе кое-что сказать, прежде чем мы продолжим развивать наши отношения, — продолжаю я. — Сегодня утром я видела Лючию. Она пришла, чтобы продолжить мое помазание.

— Я надеялся, что ее присутствие будет для тебя более комфортным, чем присутствие незнакомца.

— Так и было, спасибо. Но она заметила вот это. — Я трогаю слабый синяк на плече. Он едва заметен между всеми отметинами.

— Понятно. Она что-нибудь говорила об этом? — Тон Илрита трудно понять.

— Она спросила, как я его получила. Я сказала ей, что это случайность во время плавания. Но не думаю, что она поверила. — Я потираю метку, прежде чем опустить руку. — Однако она не стала настаивать на этом.

— У Лючии есть здравый смысл, и она более лояльна ко мне, чем к Вентрису — к его раздражению. Она никому не расскажет о своих подозрениях.

Теперь я подозреваю, что Илрит попросил Лючию прийти ко мне не только ради собственного успокоения.

— А она может доказать эти подозрения, если захочет?

— Не сможет. Лючия, возможно, была воспитана и обучена как аколит в Герцогстве Веры. Но она прежде всего моя сестра, а не одна из фанатичек Вентриса, — продолжает настаивать он.

— Если ее заставили, значит? — Я отказываюсь оставить этот вопрос. Я должна знать, какой опасности я его подвергаю.

— Она могла бы экстраполировать свои теории… — Илрит поглаживает свой подбородок. — Но Лючия не стала бы.

— Вентрис готов поверить в худшее.

— А его вера мало что значит без веских доказательств.

Закрыв глаза, я пытаюсь прогнать свою трусость.

— Ты уверен, что быть со мной — это риск, на который ты хочешь пойти?

— Ты беспокоишься обо мне? — Илрит приостановился, прислонившись к одному из огромных корней, возвышающихся над нами. Тропинка, по которой мы прогуливались, ведет под естественную арку, в сторону от пляжа, на который мы впервые вышли. Он слегка самодовольно ухмыляется.

— Да, — честно отвечаю я. — Я беспокоюсь, что другие узнают о нас, и это создаст для тебя проблемы, с которыми ты не должен сталкиваться.

— И это все?

— Я беспокоюсь, что ты легкомысленно относишься к своему сердцу, — признаюсь я.

Он переводит взгляд обратно на меня.

— Если я могу доверять тебе в этом вопросе, то можешь ли ты доверять мне?

У меня нет ответа. Мы оба знаем: ни в коем случае не называй это любовью. Потому что в этот момент все рухнет вокруг нас. Давай просто притворимся, — вот что, по-моему, мы оба хотим сказать. Даже если мы знаем, что за этим стоит нечто большее, соврем, скажем, что этого нет. Все это скоро закончится, и ничто между нами не будет иметь значения, когда это произойдет… так что мы можем притвориться и наслаждаться еще немного.

Мы выходим из-под арки, созданной корнем, на знакомый по воспоминаниям Илрита участок пляжа. Гнездо корней полностью окружает его. Если бы не шум волн, бьющихся вдалеке, и не небольшие просветы между корнями, невозможно было бы понять, что мы находимся у самой кромки моря. Песок — сахарно-белый, мельче, чем любой другой, который я видел в Мире Природы. Воды и пляжи Вечного Моря посрамили бы даже самые прекрасные южные берега.

Прямо напротив нас, на самой высокой точке острова, находится основание Дерева Жизни. Все его корни расходятся, как женские волосы, по центру, открывая проем, перегороженный древесными лианами. Пляж усеян копьями, белеющими на солнце под ветвями дерева. Топоры всех форм и размеров, с изношенными рукоятками и сколами на лезвиях, выстроились в ряд у корней деревьев на идеальном расстоянии друг от друга.

Воздух наполнен невидимым шипением. Он заставляет мою кожу покалывать от тысячи невидимых пузырьков. Он настолько осязаем, что мне кажется, будто я снова могу дышать — что я ненадолго стала больше плотью и кровью, чем магией. Как и странные воды Вечного Моря, эта земля не похожа на обычную. Даже Илрит, кажется, идет легче, когда он делает шаг вперед и ведет меня за переплетенные пальцы к основанию дерева.

— Каждое копье было срезано с дерева, — объясняет он. — За этим следит Герцогство Веры. Первым это сделал отец Вентриса, Герцог Ренфал, и после него никто не делал более совершенного оружия. Он сделал множество копий из Дерева Жизни. Но пять копий были прочнее остальных, в каждое из них был вложен кусочек дерева с двери Леллии. Каждое было подарено герцогу.

— Одним из них была Рассветная Точка, — предположила я.

Илрит кивает и указывает на копья, вонзающиеся в берег перед нами.

— Они не так хороши, как те ранние черенки, когда Ренфал агрессивно брал с дерева то, что нам было нужно — хотя Вентрис будет категорически возражать, если я так скажу.

— Не волнуйся, я ему не скажу, — говорю я. Он усмехается.

— Но они будут служить воинам. Лучшим среди воинов присуждается один, когда они проходят обучение с первым походом в Серую Впадину. Потом они будут паломничать сюда и с помощью копья отмечать место, откуда будут вырезаны их доспехи, если их заслуги перед Вечным Морем когда-нибудь позволят получить такое благодеяние.

— Неудивительно, что между Герцогствами Веры и Копья сложились такие тесные отношения, — замечаю я.

— Так было и до нас с Вентрисом. — Илрит делает паузу, глядя на копья. — Иногда я думаю, стою ли я вообще имени Гранспелл.

— Ты хороший, Илрит, — настаиваю я, прекрасно понимая, что он чувствует. — Ты только и делал, что помогал своему народу.

Он отводит взгляд.

— Кроме потакания тебе.

Я сглатываю и делаю шаг к нему, чтобы поймать его взгляд. Я крепко держу их.

— Я буду невероятным подношением. Клянусь тебе в этом. — Я кладу руку ему на грудь, и он хватает ее.

Поднеся мои пальцы к губам, Илрит легонько целует их. Но на этот раз он не останавливается на костяшках пальцев. Он трижды целует мое предплечье по направлению к локтю, притягивая меня на шаг ближе, который я с радостью принимаю.

— Ты предвзято относишься ко мне.

— Может быть, и так. — Я слегка усмехаюсь. — Но тебе не все равно, если это так?

Он тихонько хихикает, и этот звук отзывается во мне.

— Думаю, нет. А теперь пойдем. Давай отдадим дань уважения богине жизни.

Мы заканчиваем путь по пляжу, вплоть до того места, где древесина древесного ствола встречается с песком.

Я уверена, что есть горы меньше этого дерева. Я смиренно смотрю на то, что мог создать только древний бог. Как и в видении Илрита, это дерево похоже на несколько деревьев, сплетенных в единое целое. Я представляю себе Леллию в центре круга