на коже избранницы проявляется узор, а если нет, то простая клякса, которая сходит на второй-третий день. Подобная ошибка — позор для альвийки. Поэтому печати ставят редко, а малообразованные разумные из других рас свели «амантино» к обычной «любовнице».

— Но зачем она сказала, что это пропуск.

— Так и сказала?

Соня задумалась.

— Не совсем. Она назвала ее меткой доверия или как-то так.

— Поставить такую печать — это все равно, что сделать предложение. Следующий шаг — брачный союз. Разве можно не доверять собственной избраннице? Я не знаю почему она сразу не призналась тебе, но ты, ученица, дала свое согласие на помолвку.

— Что? Когда?

— Когда вот здесь, — Руби ткнула пальцем на узор в центре метки, — у тебя появился «распускающийся цветок» — знак ответных чувств.

Щеки Сони полыхнули, но взгляд она не отвела. Руби улыбнулась: ученица не стала отпираться или оправдываться.

— Если бы ты испытывала к ней обычное влечение, то даже после бурной ночи спираль так и осталась бы ровной. Именно поэтому Вирид так на тебя разозлилась. Поэтому тебя и не выпустили бы за пределы княжества, по крайней мере, без разрешения княжны и соответствующего эскорта. И именно поэтому твоя амантино может потребовать твоей выдачи. И Его Величество, скорее всего, согласится на подобное требование.

— Потребовать выдачи? — Соня зло прищурилась. — После того как она выставила меня с бала как провинившуюся служанку?

— Ну что за бестолковка? — Руби покачала головой. — Что ты почувствовала во время разговора с Наттер? Только честно.

— Возбуждение. У нее же духи с приворотным эликсиром.

— А теперь представь, что ты переместилась не в холл, а в спальню к Вирид, когда к ней прислали на казнь преступника, оплатившего ночь любви? Ведь ей, как и любой суккубе, жизненно необходима чужая сила.

— Но Вирид же?.. — Голос ученицы дрогнул.

— Не участвует в казнях и может позволить себе накопители. — Руби кивнула. — Ты это знаешь, но все равно ревнуешь, даже от простой мысли, что что-то могло быть. А теперь скажи, как должна была почувствовать себя княжна, увидев, что ее возлюбленная готова отдаться другой?

— Мы просто разговаривали.

— Об удовольствии от общения? — Руби хмыкнула. — Княжна наверняка услышала часть разговора, да еще и прочла твои эмоции через печать. И, заметь, не устроила скандал, а всего лишь отправила тебя домой — подальше от Наттер, а заодно проветрить голову. Пусть это и было немного грубо, но чего ты хочешь от ревнующей солдафонки. И вместо того, чтоб спокойно ее дождаться и поговорить, ты состроила из себя униженную и оскорбленную и сбежала, оставив какую-то невнятную записку.

Соня замерла. Посмотрела на печать:

— То есть как… прочла эмоции? Княжич говорил, что метка позволяет почувствовать не находится ли носитель под воздействием на разум и запрещает причинять прямой вред.

— Ты меня разочаровываешь. Поехала к светлым, не зная их культуры и обычаев, и ни разу не проверила чужие слова. Тем более альвов.

— Да как-то повода не было…

— Серьезно? То есть то, что ритуал инверсии не провести без присутствия альва для тебя не повод?

Соня опустила глаза.

— Молчишь? Выпороть бы тебя, бестолковую, и выслать в княжество. С извинениями. Но, боюсь, Вирид меня не поймет. Слишком ты ей дорога. Она бы даже простила тебя за эту «измену». Все же нам, суккубам, отлично известно, что такое влечение. Тем более, ты бросила ради нее не кого-нибудь, а целую княжну. Но Вирид еще слишком молодая, и переступить через свою природу ей нелегко.

— И как теперь быть?

— Вирид сейчас в тренировочном зале. Иди и докажи, что достойна встать рядом. Тогда она тебя хотя бы выслушает. Рискнешь?

Соня сжала чуть побледневшие губы и кивнула.

— Лоза и запасной накопитель в твоей комнате. Слова помнишь?

— … рекони мин инда! — произносит человечка ритуальную фразу.

— Ты?! — Вирид едва не задыхается от ярости. На ладони клубится проклятие, ногти на пальцах превращаются в длинные когти. — Ты требуешь признать себя достойной?!

Человечка вздрагивает, но упрямо повторяет:

— Да, требую!

— Хорошо…

Взмах, и проклятие срывается с ладони, разделяясь в полете на три сгустка. Уже знакомым приемом человечка сбивает своим кнутом один, уклоняется от двух других. Ярость на мгновение сменяется разочарованием и злостью. «Вот ты и попалась!» Но боевой кнут бьет в пустоту — вместо того, чтоб выпрямиться, человечка перекатывается в сторону, взмахивает рукой, сбивая своим крохотным щитом еще одно тройное проклятие и вскакивает на ноги. Вирид щурится: «Хм. Ловкая».

Кнут сменяется двумя плетьми. Плавный шаг вперед, черные жгуты на долгую минуту сплетаются в паутину вокруг человечки, и бессильно опадают, так ее и не задев. «Быстрая».

Шаг назад — разорвать дистанцию и чуть отдышаться. Человечка взмахивает рукой и в Вирид летит три файерболла. Нет. Два светляка и файерболл, но разбираться что где некогда. «Хитрая!»

Щит вздрагивает от взрыва и разлетается от… удара кулаком?! Ошеломленная Вирид отмахивается от наседающей девушки — когти скользят по свернутому в наруч кнуту — и отлетает назад. «Сильная!»

От удара спиной о стену на мгновение темнеет в глазах. Руки стягивает лоза. Прямо перед ней лицо Сони: свежие царапины на щеке сочатся кровью, светло-карие глаза полыхают гневом и страстью. «Моя!» Вирид подается вперед и жадно целует… возлюбленную.

Руби приоткрыла дверь в тренировочный зал, осторожно заглянула и хмыкнула: «Одной проблемой меньше». Закрыв дверь плотнее, она пошла обратно на кухню. Где-то в дальнем углу шкафчика была припрятана бутылка отличного ферсийского коньяка. Кажется, ближе к вечеру будет повод ее открыть.

— Уже успокоились? — Руби с ехидной усмешкой посмотрела на вошедших.

— Не совсем. — Голос у Вирид был недовольным, но это было уже совсем другое недовольство. — Нам нужен накопитель. А лучше два. И еда. Эти звуки постоянно отвлекают.

Руби приподняла бровь:

— Звуки?

Ответом ей был громко забурчавший живот Сони.

— Я весь день ничего не ел, — смущенно пояснила та.

— Правила, — напомнила Руби.

— Не ела, — поправилась девушка.

— Где кладовая ты знаешь. Хотя… Я, пожалуй, тоже не откажусь перекусить. Чем ты там баловала свою дриаду? Мясо в продуктовом шкафу свежее, вино возьмешь с верхней полки. И готовь сразу на шестерых.

— Мы ждем кого-то еще?

— Часа через полтора придет Никлас. А вы с Вирид наверняка съедите по две порции.

Тяжело вздохнув Соня отправилась в кладовую.

— Что еще за «своя дриада»? — спросила Вирид.

— Эдера Глетчер. Мастер-целитель и ее куратор. Малышка готовила ей мясо, а та обучала, защищала и выхаживала.

— Выхаживала?

— За эти полгода она многое успела. Ее пытался сперва приворожить, а потом вызвал на дуэль преподаватель боевой