Под ногами ощутилась лестница на подъём. Второй этаж полностью состоял из образов сражений: вокруг рушились под ударами таранов стены, колонны и статуи; белое, красное, зелёное и голубое окрашивалось чёрным, живое падало замертво.

— Прерван сон, ушёл покой,

Тени в спальне, словно бал ночной.

За окном струится свет,

Шепчет имя мой Вестник всех бед.

«Зовешь опять меня

В осенний сад, где лишь только я и она?»

Ах! Увядших мест пейзаж!

Статуй взгляды провожают в ночь нас.

Шаг за шагом и следом в след,

Молвит тихо мой Вестник всех бед:

«Убить тебя цель не одна —

Жизнь по капле у тебя беру я».

Печальный взгляд — тайн ужасных клад,

Терновый стебель обвивает пульс сердца,

Ты пьёшь тепло в обмен на хлад устам.

В безумном танце смерти осень поёт нам.

Ах! Берет своё рассвет!

Статуй взгляды — их больше здесь нет,

Тени в спальне губит свет,

Молвит вслед мой Вестник всех бед:

«Твой не допью бокал до дна,

Но завтра в полночь ты снова жди меня».

Страшные картины, оживлённые магией короля-менестреля…

Короля-менестреля? Нет! Это же просто лорд Дыры! Трус и отступник! Жалкий предатель и… Король ведь только один, и это Финвэ Нолофинвэ Финвион…

Мысли окончательно спутались. Оживлённые магией короля-менестреля картины войны обрушились со всех сторон, и молодой эльф, не видевший даже Славную Битву, в ужасе зажмурился, попытался закрыть уши, но под ногами вдруг снова ощутилась лестница, и кошмар остался позади, сменился образами Поющей Долины нынешней. Стала ли она красивее, чем была? Нет. Стала ли она лучше? Судить трудно. Земли Канафинвэ Феанариона изменились, и это непоправимо.

Непоправимо… Война — это непоправимо!

Следующая лестница спускалась вниз, минуя залы, и сразу вывела короля и гонца на мост над могилой.

— Пойдём в бой, — услышал постепенно приходящий в себя эльф, — окажемся в таком же захоронении. Возможно, не целиком, возможно, после долгих пыток и страшных ран. Бросимся в бой — погибнем и обречём на смерть сотни и тысячи собратьев. Готов приговорить их всех к публичной казни? Пойдём к обелиску, и ты прочтёшь вслух имена всех, чей приговор уже был приведён в исполнение.

И подданный верховного нолдорана покорно начал читать. Где-то в глубине сознания гонец вспомнил, что когда прибыл в Дыру, ему сообщили об осведомлённости лорда Канафинвэ о цели его визита, а значит, лорд Маэдрос предупредил брата о планах верховного нолдорана заранее, и надо было бы это учесть, но…

Война — это непоправимо, это публичная массовая казнь, это… Страшно!

Надо сообщить об этом верховному нолдорану! Он должен знать! Обязан понять!

Всё ещё видя перед собой обелиск и слыша звучание выбитых в камне имён, молодой эльф поспешил назад в Хитлум.

***

Сидя в покоях с книгами и записями для смертных о Валиноре, Финдарато не хотел, чтобы его прерывали, однако Эдрахиль пообещал принести вина и медовых лакомств, если король всё же отвлечётся от дел и выслушает донесение.

— Твоя взяла, мой верный помощник, — вздохнул владыка Инголдо, впуская оруженосца. — Ты же знаешь, что меня нет в Дортонионе для прихвостней Нолофинвэ и для него самого тем более? Надеюсь, гонцу не проболтались?

— Твоя воля исполнена без малейших неточностей, мой король, — поклонился Эдрахиль.

Пробежавшись глазами по письму, Финдарато сделал очень печальное лицо.

— Всё подтвердилось, — вздохнул сын валинорского нолдорана, — Хитлум действительно получил данные разведки, что Моргот готовится к войне, однако лорд Маэдрос делает это всегда, и у нас давно есть договорённость о размещении войск, передвижении армий и отступлении мирного населения в случае большой беды. Менять что-либо по прихоти самопровозглашённого правителя…

***

— Бессмысленно! — бросил на стол бумагу Туркафинвэ, пронзая взглядом Атаринкэ. — Что за чушь?

— Всё просто, — Куруфинвэ налил вина, откинулся на спинку кресла, — наш дядя отчаялся, осознав, что корона и титул — не есть власть, что можно называться хоть Айну, хоть самим Илуватаром, но если с этим не согласны остальные, окажешься посмешищем.

— Или трупом, — зло сощурил небесно-голубые глаза Тьелко.

— Может быть, и трупом. Дядя видит — в военное время, даже если нет боёв, его авторитет ниже, чем у сыновей Феанаро, решил, видимо, что если перехватит инициативу полководца, сразу станет важной персоной.

— Поистине мудрый Финвэ, — рассмеялся беловолосый Феаноринг.

***

— Не последний из мудрецов, — равнодушно пожал плечами Телперавион, отправляя гонцов в королевство Амбаруссар. — Печально, что нам приходится считаться с его мнением.

***

Море бросилось на скалы мощными штормовыми волнами, пена и брызги взлетели высоко в небо, выбросив на берег плохо опознаваемый, в основном ржаво-железный мусор во впечатлившем корабелов количестве, словно в подтверждение слов верховного нолдорана Нолофинвэ о том, что в землях Моргота нет застоя и затишья, раз весь этот хлам с его территории доплыл по воде даже до Невраста.

Завывания ветра за окном заглушили и без того тихий разговор, лорд Новэ встал и, обернувшись к морю, поклонился:

— Великий Вала Улмо! Владыка наш! Вразуми свой народ!

Каленовэ, снова вынужденный присутствовать на каждом совете, устраиваемом отцом, словно ничего не случилось, всё равно до сих пор чувствовал себя крайне неуютно в кругу семьи, которая, конечно, не смеялась над родичем-неудачником открыто, но ведь очевидно думала крайне нелестные вещи! И уж точно не сочувствовала искренне.

— Великий Владыка! — попытался говорить, не заикаясь и не мямля, бывший оссириандский лорд. — Помоги нам.

Кирдан практически незаметно покосился на него, перевёл взгляд на остальных сыновей, внуков и правнуков, собранных для важного разговора.

— Не все из нас помнят войну во тьме, времён до ярких небесных светил, — начал речь Новэ, сев за стол, — не все застали те страшные годы, когда мы выживали, окружённые орками, однако по рассказам об ужасах того времени знает каждый. Никто из нас не хочет, чтобы подобное повторилось, поэтому мы готовы воевать за свою жизнь и свободу. Скажите, владыки морского побережья, что вы думаете о сказанном в письме из Хитлума?

— Тревожные вести, — мрачно ответил старший из сыновей. — Однако никто из нас и не думал об ином течении дел. Мы догадывались, что Моргот не просто так затаился.

— Теперь мы точно знаем, что не просто так, — резюмировал лорд Новэ. — Поясню нашу позицию: мы не решаем, кто пойдёт