– Это из-за инцидента с твоим бородатым дружком? С которым ты трахалась на съемочной площадке?

Марта коротко ахнула.

Я, наоборот, медленно и шумно выдохнула, потому что мне это надоело.

– О, ради потолочного вентилятора Родана, ты можешь уйти, не закатывая сцен? Есть такая возможность? Здесь нет членов киноакадемии оценить твою игру, и твоей рекламе это не послужит. Просто выйди, и все.

Потемнев лицом, Том встал, пригладил спереди рубашку и подхватил луивюиттоновский саквояж, стоявший у его ног.

– Тебе конец. Этот тип превратит тебя в посмешище.

– Очень надеюсь. Если тебе уже начинает изменять память, я комедийная актриса.

Двинувшись к выходу, Том замедлил шаг и повернулся ко мне. Голубые глаза смотрели гордо и с мольбой:

– Я мог выручить тебя, Сиенна, и до сих пор могу. Я пришел помочь тебе и твоей сестре сохранить лицо.

Неожиданно мой гнев испарился, оставив лишь усталость.

– Мне не нужна твоя помощь, Том. Джетро – не какая-то помеха, он – тот, кого я всю жизнь мечтала встретить. Я его люблю.

– И что, из-за этого взять и вот так все бросить? – в голосе Тома слышалось искреннее недоумение.

Покачав головой, я сказала со вздохом:

– Если ты не борешься за свою любовь, значит, это не любовь.

* * *

Мы летели над Атлантикой, когда Марта наконец разжала губы.

– Поверить не могу, что ты его выгнала, – упрекнула она, в сотый раз покачав головой. Хотя сестрица обдавала меня ледяным молчанием, головой она трясла каждые три минуты с самого взлета.

– А я не могу поверить, что ты его пригласила.

Марта недоверчиво поглядела на меня:

– Сиенна, мы же летим в один аэропорт. Это просто нелепо, что Том должен лететь отдельно!

– Ничего не нелепо. Мы встречались, Марта. Я встречалась с Томом. Мы встречались всего одну или две недели, но я порвала с ним по очень серьезным причинам, и все они связаны с тем, что он просто невыносим.

– Я ни разу не видела, чтобы он не был с тобой любезен.

– Да ладно? – фыркнула я. – Недавно он предложил мне сесть на диету, если я хочу все же получить роль Сокрушительницы.

Марта выпучила глаза, посидела, мелко покусывая губу, потом покачала головой:

– Ну, это да, это свинство.

– Наконец-то! – всплеснула я руками.

– Что наконец-то?

– Наконец-то ты признала, что Том Лоу не ходит по облакам и не благоухает, как гардения!

Марта с трудом сдержала улыбку:

– Между прочим, гардении – мои любимые цветы.

– Иногда я задаюсь вопросом, кого ты любишь больше – его или меня.

Марта улыбнулась, что было редкостью:

– А он красивее тебя!

Я усмехнулась, но поглядела на сестрицу в упор:

– Он это прекрасно знает.

Ее улыбка растаяла, пока мы играли в «кто кого переглядит».

– Я переживаю за тебя.

– Почему? – мягко отозвалась я, радуясь, что мы перешли к сути вопроса, не наорав друг на дружку.

– Меня беспокоит этот парень…

– Джетро.

– Да-да, Джетро. Что ты о нем знаешь?

Тут уже я не сдержала широкой улыбки:

– Все. Раньше он угонял машины…

– Господи! – Марта закрыла лицо руками.

Я откровенно забавлялась ее ужасом, не сомневаясь – познакомившись с Джетро, Марта обязательно его полюбит.

– Не волнуйся, срока за это он ни разу не получил.

У сестрицы вырвался тихий истерический крик.

– И он подарил мне это кольцо! – я вытянула руку.

Марта раздвинула пальцы, потом уронила руки на колени и с разинутым ртом уставилась на меня округлившимися глазами.

– Блин горелый! – Она схватила меня за руку и рванула к себе: – Неужели настоящее?

Я кивнула, зная, что Марта говорит о кольце, но в то же время отвечая на незаданный вопрос:

– Да, все настоящее. В понедельник Джетро будет говорить с Энни – ну, с имиджевой гуру, к которой мы обращались, когда взломали мой телефонный аккаунт. Джетро согласился встречаться тайно, пока Энни не поможет нам придумать план. Мы женимся.

Марта подняла на меня глаза, в которых смешивалось волнение и замешательство:

– Даже не знаю, что сказать.

– Скажи, что ты за меня счастлива.

– Не могу. Не хочу тебе лгать. Я тебя люблю и не хочу видеть, как тебя заставят страдать.

– Джетро тоже не хочет, чтобы я страдала.

– Но ты неизбежно пострадаешь, Сиенна! Остаться с ним означает навредить твоему имиджу!

– Вот поэтому мы и не объявили пока о наших отношениях.

– При чем тут время, когда вы объявите? Всякий поступок имеет свои последствия. Ты ведешь себя как ребенок!

– Я знаю, что у моих поступков будут последствия. Я не ребенок, и тебе придется прекратить обращаться со мной, будто я маленькая. Я решила, что даже наихудшие из вероятных последствий – ничто по сравнению с целой жизнью, полной счастья и свободы.

– Ты загубишь свою карьеру!

Я пожала плечами:

– Вот в это я, кстати, не верю. Я и дальше буду сниматься, правда, возможно, в фильмах поскромнее.

Марта замотала головой:

– Как ты можешь все бросить? Ты могла бы сделать еще столько хорошего!

– Да, но какой ценой? Потеряв единственного мужчину, которого люблю? Лишившись шансов обрести счастье и истинный смысл жизни, обзавестись детьми и создать собственную семью – опупенную, чуднýю и чудесную семью? Оглядываясь назад, я что, буду думать, как я, типа, рада, что работала как вол и угрохала жизнь на добывание денег, вечеринки и разовые интрижки? Нет. Мой ответ – нет. Пусть я что-то бросаю, но делаю это на своих условиях!

Марта, сжав губы, напряженно кивнула:

– Прекрасно. Я полечу с тобой в Теннесси и познакомлюсь с ним.

Я немедленно расцвела в улыбке и, не раздумывая, схватила сестру в охапку, крича:

– Ура! Ты его еще как полюбишь!

Поколебавшись, Марта все же обняла меня в ответ:

– Надеюсь. Что бы ты там себе ни напридумывала, я искренне желаю тебе счастья.

– Знаю, знаю, – кивнула я, отодвинувшись, чтобы мы могли смотреть в лицо друг дружке. – Но, Марта, Джетро не просто делает меня счастливой. Он внимателен ко мне, он так обо мне заботится! А я забочусь о нем.

* * *