«Ужасно, – подумал Люциан и о тварях, и о том, что его лошадь преодолела уже небывалое расстояние, но завеса тьмы все не исчезала. – Насколько большую территорию она покрывает? Кто ее поставил?»

Но обдумать вопрос он не успел. Выскочивший слева бларг врезался в его лошадь.

Кобыла с истошным ржанием отлетела в сторону. Люциан не успел выскочить из седла и, когда лошадь упала, прокатился по земле вместе с ней, а его нога оказалась зажата под ее боком. Он, не контролируя самого себя, заревел от боли. Ногу охватил нестерпимый жар, прожигающий кости насквозь и растекающийся по всему телу. Казалось, вся кровь стеклась в пораненную конечность, заставив ту неистово пульсировать, словно вот-вот взорвется.

Голова закружилась.

Люциан с трудом освободил вторую ногу из стремени и попытался сидя сдвинуть лошадь, но ему не хватило сил. Тогда он решил использовать магию, но страх и боль не позволили пробудить ее.

Он потерял контроль над светлыми эмоциями и стал бессилен.

Бларги начали окружать его. Двое существ, проигнорировав Люциана, набросились на лошадь и разорвали ее пузо, разбрызгивая теплую кровь и громко чавкая. Третья тварь подкралась к Люциану со спины и зарычала над ухом, окутывая горячим зловонным дыханием. Вязкая слюна стекла ему на скулу и поползла к подбородку. От нее пахло чем-то кислым.

Люциан затрясся всем телом от осознания того, что сейчас его сожрут.

Но следующий миг переменил все.

Резкий свист рассек воздух, и голова бларга упала наземь. В свете луны она казалась какой-то мраморной и ненастоящей. Уродливой и злой, словно созданной обезумевшим скульптором. Голова начала медленно обращаться в пыль, как и две другие твари, пирующие лошадью.

Божественное оружие и его хозяин принялись убивать бларгов одного за другим.

В сердце Люциана зародилась надежда, а в сердцах тварей – ненависть к незваному гостю, который двигался столь же быстро, как и его сливающаяся с окружающим мраком магическая стрела.

Воспользовавшись воцарившимся хаосом, Люциан снова попытался освободиться, но сделал все только хуже: ногу пронзила такая дикая боль, что зазвенело в ушах, а к горлу подступила тошнота. Сердце бешено стучало в груди, словно хотело сломать ребра и вырваться наружу. Он приложил руку ко лбу и почувствовал, что его ладонь стала липкой от крови.

На заднем фоне ревели бларги… или уже нет?

Внезапно все стихло. Кроме звона, пронзающего голову.

– Эй, – раздался чей-то голос, но Люциан никак не отреагировал. Тогда некто схватил его за собранные в хвост волосы, накрутил их на ладонь и несильно потянул, чтобы принц поднял подбородок и посмотрел наверх.

Люциан обомлел, осознав, кому принадлежали размытые черты лица.

– Кай? – выдохнул он, а потом все затянуло в водоворот темноты и боли.

Когда Люциан открыл глаза в следующий раз, он уже был не в лесу. А сидел верхом на аргхе и смотрел на деревню, из которой совсем недавно сбежал. Последние крики затихали, черное пламя доедало остатки зданий, а землю пропитывала кровь. Всюду валялись трупы, лишенные конечностей или изуродованные так, что не узнать.

Его сердце сжималось, пока взгляд лихорадочно бегал по округе в попытках отыскать родных. Он даже не успел понять, увидел знакомые тела или нет, когда что-то холодное коснулось затылка и безболезненно пустило тонкие морозные иглы под кожу. Веки налились свинцом, и Люциан снова потерял связь с реальностью.

Очнулся он уже в кровати.

Комната была незнакомой – с темным дощатым потолком, светло-коричневыми стенами, окном со ставнями и узорчатой белой шторой, старомодной мебелью. В простой глиняной вазе на подоконнике стояли свежие цветы, а на настенных полотнах виднелись несложные изображения. Кровать была жесткой, как и подушка, видимо, набитая с годами свалявшимися перьями.

«Комната в деревенском доме? Как я попал сюда?»

Люциан с трудом повернул голову, отчего она тут же загудела, и увидел незнакомца, сидящего на небольшом стуле возле кровати. Его черные волосы были зачесаны назад, а глаза, обрамленные длинными густыми ресницами, опущены в книгу. Он читал о заклинателях нынешнего времени – именно такое название затуманенным взглядом увидел Люциан на обложке. Тело незнакомца облегала, очерчивая ширину плеч и рельефность мышц на руках, иссиня-черная безрукавка с красными узорами, а на ногах были штаны с широким поясом, заправленные в высокие кожаные сапоги. Истекающая из него тьма устилала пол целиком, как полупрозрачная дымка, и казалась нечеловеческой.

В чертах чужого лица Люциан заметил некоторую схожесть с внешностью Кая – юноши, которого он вот уже пять лет видит во снах. Тогда, в лесу, он случайно принял это существо за него, но сейчас понял, что ошибался. Демон походил скорее на старшего брата Кая, а не на него самого. Более крупное телосложение, другой цвет волос, кожа бледная, как у трупа. Изящные черты стали острыми. Единственное, что было между ними общего, – это перчатки.

Демон тоже носил черные перчатки.

– Очнулся? – спросил незнакомец, не поднимая взгляда, и лениво перелистнул последнюю страницу. – Я поражен тому, что принц Луны такой хилый. – Демон захлопнул книгу так, что у Люциана зазвенело в ушах. Он поморщился, словно ему на язык положили что-то кислое. Вокруг все закружилось, а к горлу подкатила тошнота.

– М-м… Хорошо тебя потрепало, – раздался насмешливый голос где-то на задворках сознания.

Холодная ладонь прикоснулась ко лбу, и в следующее мгновение боль исчезла, а звон в ушах прекратился.

Люциан с облегчением выдохнул. Почувствовав себя немного лучше, он попробовал осознать происходящее, но перед глазами до сих пор все расплывалось и не собиралось останавливаться. Когда он снова посмотрел на демона, тот сидел перед ним на корточках, так и не убрав ладонь с чужого лба. Его глаза были полностью черными, а их пустота затягивала, словно бездна.

Люциан отвернулся, когда его желудок вновь скрутило.

– Ты узнаешь меня? – тихо спросил демон.

– Я… не уверен… – с трудом выдавил Люциан, чувствуя ужасную сухость в горле, которая словно сковала связки.

– Мы встречались на озере Ши.

«Ах!»

Люциан широко распахнул глаза.

– Владыка демонов? – медленно обернувшись, прошептал он.

– Это не мое прозвище.

– Но это вы помогли мне добыть кнут?

– Да. – Демон наконец-то убрал ладонь, потому что та стала теплой и больше не снимала боль. – Можешь звать меня Морион.

– Морион, – вяло пробормотал Люциан, будто пробовал имя на вкус или пытался его запомнить. В глубине души он ощутил и разочарование, и облегчение одновременно оттого, что демон не назвался Каем.

Несмотря на скверное состояние, Люциан попытался сесть. Ему казалось, что лежа в постели он слишком уязвим и не мог