— О, точно. — Он потирает затылок. — Простите, я не привык к таким вещам. Обычно я выполняю лишь мелкие поручения. Но с уходом Бардульфа… я подумал, что это мой шанс произвести впечатление на Конри. Может быть, немного продвинуться в стае.

Фаркольф отходит в сторону, и я снова начинаю идти. Он опускается на мое место, где обычно находится Конри. Я впервые смотрю на него и понимаю, насколько он молод. Ему не может быть больше семнадцати. Густая щетина на подбородке скрывает его молодость с первого взгляда. Но кожа вокруг его глаз подтянута. Нет никаких опустившихся теней. Нет морщин, которые появляются с опытом и временем.

— Надеюсь, что сегодня я показал с себя с хорошей стороны. Если я тебя обидел, пожалуйста, дай мне знать, чтобы я мог как следует загладить свою вину. Возможно, поначалу я вел себя немного неловко, не так ли? Просто нервы. Я знаю, что ты, вероятно, лучше знакома с Эвандером и Бардульфом, хотя он, полагаю, плохой пример. Учитывая, ну, ты знаешь… Обещаю, я не такой, как он. — Фаркольф почти не произнес ни слова, и теперь, похоже, он не знает, что такое молчание.

Я останавливаюсь у начала тропинки сразу за пещерами. Вокруг нас высятся колонны, поддерживающие скалу. На них растет мох, а с уступов свисают цветы и травы. Аврора останавливается в двух шагах от нас и смотрит на меня любопытным взглядом.

— Фаэлин? — спрашивает она.

Не делай этого. Я пытаюсь заставить себя остановиться. Это не твоя забота. Он тебя не касается. Он не имеет значения, так что сосредоточься на том, что имеет, и беги отсюда.

Но он всего лишь ребенок. Невинный прохожий. И я не Конри. Я не бессердечная.

— Фаркольф, — говорю я сурово. От перемены тона он вздрагивает. — Я собираюсь сказать тебе кое-что. Я скажу это только один раз, и у тебя есть всего несколько секунд, чтобы сделать свой выбор.

— Фаэлин, — еще строже произносит Аврора, и в моем имени проскальзывает беспокойство. Я игнорирую его. Поверь, мое сердце желает ее. Бабушка всегда учила, что я должна доверять своей интуиции и использовать свои силы, чтобы помочь этому миру.

Если Фаркольф погибнет из-за моего плана, это ничего не даст. Я не свожу с него глаз, пока говорю. Мой тон серьезен как могила.

— Если ты сделаешь хоть одно движение, чтобы вернуться внутрь, я вызову духа, и земля поглотит тебя там, где ты стоишь.

— Ч-что? — заикается он, делая шаг назад от меня.

— Я сказала, не двигайся, — огрызаюсь я, протягивая руку. Фаркольф прекращает всякое движение. Он понятия не имеет, что я не могу вызывать духов таким образом. Но никто из них не понимает, как именно строятся мои отношения с духами. Поэтому я продолжаю этот фарс. — Выбирай, Фаркольф: либо ты бежишь и покидаешь Ден так быстро, как только сможешь. Ты не будешь оглядываться, и тебя не увидят. Ты покинешь земли лыкинов навсегда — по крайней мере до тех пор, пока новый король не наденет клыкастую корону, — и будешь искать убежища у эльфов, или фейри, или даже за Фэйдом, если сможешь добраться.

— Или ты будешь стоять здесь и умрешь, — заканчиваю я просто, моя ставка сделана. Он молод, а значит, всю свою жизнь проведет под властью Конри. Но он также достаточно молод, чтобы, вероятно, не быть рыцарем очень долго. Возможно, ему еще не до конца промыли мозги усилиями Конри. Возможно, он даже еще не принес клятвы, дающей ему доступ к чарам, поскольку я точно не чувствовал вокруг него никакой магии.

Фаркольф открывает и закрывает рот. Его бровь нахмуривается, расслабляется, а затем снова нахмуривается. Когда Фаркольф смотрит в сторону Авроры, она делает шаг ко мне, как бы подчеркивая, что это и ее выбор тоже.

— Могу ли я… просто стоять здесь и ничего не говорить? — кротко шепчет он.

— Мы не можем так рисковать. — Я оглядываюсь через его плечо, чтобы убедиться, что в коридоре нет никакого движения. — Каков твой выбор?

— Я…я не хочу умирать. — Он действительно считает, что я способен вот так хладнокровно убить его. Конец Бардульфа продолжает приносить неожиданные плоды.

— Тогда тебе лучше бежать, — говорю я, и моя рука чуть ли не дрожит от нахлынувшего волнения. Фаркольф собирается уходить, но я останавливаю его еще одним замечанием. — Никто тебя не увидит. Никто никогда не узнает.

— Если кто-то увидит меня снова, то, вероятно, я мертв, — тихо говорит он. Его взгляд метался между нами. — Хотя, подозреваю, если бы я остался, то все равно бы умер. Так или иначе.

Я опускаю руку и киваю. Фаркольф делает ответный жест, а затем скрывается между деревьями. В одно мгновение он превращается из человека в волка. Он мчится прочь. Его полностью поглощают густые серебристые деревья рощи.

— Разумно ли это было? — неуверенно спрашивает Аврора.

— Не знаю, — признаюсь я. — Но я знаю, что мне будет легче жить в гармонии с собой — как бы долго это ни продолжалось, — зная, что я дала ему шанс.

— Откуда ты знала, что он послушает?

— Я не знала. Он казался искренним, порядочным, и я надеялась, что эти черты победят. — Я смотрю на то место, куда бежал Фаркольф. Он направился на север, в холодные и бесплодные пустоши за краем Дена. Эвандер говорил мне, что мы не можем идти в ту сторону, когда строили планы в роще, потому что там слишком сурово. Но, возможно, для лыкина все будет иначе. Я надеюсь. Но это все, что я могу сказать о Фаркольфе; остальное зависит от него. Я поворачиваюсь к Авроре. — Ты готова?

Она снова смотрит в темный коридор Дена, а затем вниз, на рощу.

— Аврора? — осторожно спрашиваю я. Я не могу торопить ее, когда и сам потратил время на что-то для себя.

— Там мы с Бевульфом встретились, — шепчет она. На ее лице — крошечная улыбка, но глаза полны почти переполняющей ее печали. — Там мы сыграли свадьбу, и там я подумала… — Аврора качает головой, а когда снова смотрит на меня, в ее взгляде появляется твердая решимость. — Я готова. Пойдем.

Я беру ее за руку, и мы вдвоем отправляемся между деревьями. Я задаю быстрый, но не беспечный темп, и мы бежим на запад, к великому озеру, к свободе и безопасности, которые лежат далеко за его пределами.

Глава 42

Мы не можем убежать от