— Да. — Я кладу руку ему на плечо. — Но я устала от нашего общения.

Наступившее молчание невыносимо. Ему требуется слишком много времени, чтобы сформулировать то, что должно состоять из нескольких слов. Интересно, что творится у него в голове? Страх наполняет мою кровь, утяжеляя мое тело из-за того, что он не может ничего сказать, ничего.

— Тогда нам следует дать тебе отдохнуть, — говорит он наконец. Без предупреждения Конри тянет меня вперед, и я неуклюже падаю на кровать. Он ловко изворачивается, когда я падаю, а его руки обхватывают мою талию. Я издаю тихий звук уф, почти идентичный тому, что издает мягкий матрас, принимая мой вес. — Удобно, не правда ли?

Я открываю рот, чтобы без раздумий согласиться, но делаю паузу, сдвигаясь и погружаясь еще глубже. Это одна из самых удобных кроватей, на которых мне доводилось лежать. Сам матрас не кажется сделанным из сена, скорее…

— Это перья, — отвечает он на мой вопрос без всякой необходимости. — Только лучшее, для короля и его королевы. — Руки Конри обхватывают меня, притягивая ближе. Мы оказываемся грудь к груди, носы почти соприкасаются. Его нога перекидывается через мою, ступня обхватывает мою икру, словно он какое-то морское чудовище, заманивающее меня в сети. — Это будет хорошая жизнь, ты знаешь.

— Что? — Я не понимаю, откуда взялось это утверждение.

— Королева-Ведьма Лыкинов. Твой новый титул даже звучит неплохо, — пробормотал он, глядя на меня с другой стороны такой же плюшевой подушки с тяжелыми веками. — Ты будешь могущественной. Тебя будут бояться. Я найду любого духа, которого ты пожелаешь, и никто никогда не усомнится в твоей силе.

Я улыбаюсь, хотя чувствую, что улыбка не достигает моих глаз. К счастью, он объяснит это моей работой с Авророй. Он увидит в ней усталую улыбку, а не жалость.

Какое унылое у тебя существование… Всегда смотреть на мир с точки зрения силы и завоеваний. Смотреть на то, что можно взять в качестве мерила лидера, а не на то, что можно дать. Ценить страх больше, чем любовь.

— Это будет как сон, — говорю я, надеясь, что это никогда не станет чем-то большим, чем его сон.

— Это может быть так, или это может быть кошмаром. — Его тяжелые веки теперь похожи на сузившиеся глаза. Изучающие меня. Изучают. — Ты обладаешь силой, превосходящей мою собственную.

— Я не…

— Можешь оставить это притворство, Фаэлин. — Несмотря на то что его тон стал жестким, он освобождает руку с моей талии, чтобы погладить мою челюсть. — Мы оба знаем, какой силой ты обладаешь. Если я не буду осторожен, ты можешь обратить ее против меня.

— Я никогда, — шепчу я.

— Хорошо. Потому что знаешь, что другие альфы бормочут мне в уши? — Он опускает подбородок, чтобы лучше видеть мои глаза. — Чтобы убить тебя.

— Что? — Я притворно удивляюсь, радуясь, что знаю правду — это было желание Конри, другие альфы не нужны. — Но я… почему?

— Они думают, что таким образом я смогу вырвать у тебя силу. Что вместо того, чтобы вести тебя к великому волчьему духу, чтобы заключить с тобой брак, я должен сделать это, чтобы убить тебя. И попросить, чтобы он помог мне забрать силу из твоей крови в свою. Так она навсегда останется в моей крови — крови королей.

Он действительно рассказывает мне все.

— Но… есть и другой способ соединить нашу кровь.

— Еще один факт, о котором я с удовольствием им напоминаю. Итак, все в твоих руках, Фаэлин. Станешь ли ты моей нетерпеливой невестой и понесешь ли моих наследников?

Старые боги. Я могу быть больна. В голове проносится мысль о том, что сказать дальше, и дикий план проносится как молния.

— Когда мы поженимся, я произнесу заклинание в ту ночь, чтобы обеспечить свою плодовитость.

— Моим альфам могут понадобиться гарантии твоей готовности до свадьбы.

— Тогда завтра я соберу все необходимое для заклинания.

— Хорошо. Тогда, когда завтра ночью ты созреешь для меня, я наполню эти пещеры твоими криками. — Он ликующе ухмыляется и наклоняется вперед, чтобы поцеловать меня. Я стараюсь ответить на поцелуй, понимая, что он не сказал, что это будут крики страсти.

К счастью, его уверения, похоже, достаточно удовлетворили его на эту ночь. Он отстраняется, отпуская меня, и перекатывается на другую сторону. Как будто теперь, когда он знает, что получит меня, когда захочет, ему больше не нужно притворяться, чтобы завоевать меня.

Я перекладываюсь на спину, извиваясь так, чтобы между нами оставалось свободное пространство, но это не вызывало подозрений, и смотрю в потолок. Дыши, Фаэлин, дыши, все будет хорошо. Есть план. Все будет хорошо. Но мое сердце колотится так же быстро, как в первый раз, когда Конри гнался за мной по лесу. Я прижимаю рубашку к груди, пытаясь заставить его замедлиться. Мне требуется все самообладание, чтобы не встать и не побежать к Эвандеру прямо сейчас.

Но я остаюсь.

Я смотрю в потолок и напоминаю себе о том, что у меня есть все причины не бояться. О силе, которую вложила в меня Аврора и которая позволила мне общаться с духами. О различных магиях, которым научила меня бабушка и которые она вплела в плащ у изножья кровати, о планах, которые я собираюсь использовать, чтобы помешать Конри. И Эвандеру.

Эвандер…

Вернулись прежние представления. Эвандер — Король Лыкинов, ведущий их к славному веку. Я проигрываю в уме сцены, как он был справедливым и честным правителем. И как мы возвращаемся в эту комнату в конце долгого дня, служа его народу.

Я представляю, каково это — спать в этой постели с Эвандером рядом. Быть невестой Волчьего Короля, когда это будет Волчий Король по моему выбору. Этот сон наконец расслабляет меня настолько, что я погружаюсь в дремоту. Мне нужен любой отдых, учитывая то, что я только что сделала.

Глава 40

Когда я просыпаюсь, я одна. Как только я понимаю, что рядом со мной нет Конри, одеяла становятся легче. Кровать становится теплее, уютнее. Но это не вызывает у меня желания остаться в ней. Мысль о том, чтобы хотя бы отдаленно насладиться его теплом, — это слишком для меня.

Я встаю, и от этого движения моя кровь приходит в движение. Нет, это нечто большее. Мое сердце бьется. Ночь возвращается ко мне в головокружительной спешке. Я в мгновение ока выбегаю из комнаты, накидывая на себя накидку, чтобы хоть как-то защитить себя. Хотя даже она не сможет защитить