Шрифт:
Закладка:
Он хватает с пола вторую сумку.
– Локи нужно, чтобы я был в Нью-Йорке к четвергу. – Сунув руку в карман, он бросает в меня свой ключ от дома. – Пришло время убраться к чертовой матери из этого города. Навсегда.
Все внутри сжимается от страха, когда он проходит мимо меня. Он уезжает… навсегда? Зачем? Продавать наркотики в Нью-Йорке. Мало того, что сама идея просто ужасная, это к тому же и безрассудно.
Если он не хочет быть со мной, ладно. Но я не позволю ему спустить всю свою жизнь в унитаз. Он слишком мне дорог.
Я гонюсь за ним, пока он мчится по газону, проходит мимо ворот и продолжает движение по подъездной дорожке. Оукли загружает багажник, а я блокирую дверь со стороны водителя, чтобы он не смог попасть в машину. Однако он намного сильнее меня, и просто отшвыривает меня, будто я не более чем перышко.
Моя грудь сжимается в ту же секунду, как я слышу рев мотора его машины. Сердце вылетает из груди, и я бегу к пассажирской двери. Но она заперта. Я хватаюсь за ручку, когда Оукли начинает выезжать задним ходом с подъездной дорожки.
Он ударяет кулаком по рулю.
– Отпусти чертову дверь, Бьянка.
Я качаю головой.
– Нет.
– Ладно.
Хватаюсь крепче, когда машина набирает скорость. Оукли нажимает на клаксон.
– Отпусти. Сейчас же.
– Нет!
Он ускоряется, и я падаю на колени. Но мне все равно. Я никогда не отпущу эту дверь.
Никогда не отпущу его.
Машина останавливается, и он опускает пассажирское окно.
– Господи Боже. Какого хрена ты делаешь? Хочешь убиться?
Я не упускаю такой возможности. Пролезаю в теперь уже открытое окно.
– Я думала, ты хочешь, чтобы я умерла?
Оукли жмет на газ.
– Ты просто ненормальная, ты в курсе?
Меня называли и похуже.
Переводя дыхание, я устраиваюсь на сидении.
– Ты не можешь оставить меня.
Он сжимает руль, когда мы выезжаем на шоссе.
– Здесь для меня ничего не осталось. – Оукли свирепо смотрит на меня. – Я разворачиваюсь и высаживаю тебя у твоего дома.
Пристегиваю ремень безопасности.
– Я не выйду.
– Тогда я позвоню Джейсу, чтобы он забрал тебя из моей машины, – цедит он сквозь зубы.
– Нет, ты этого не сделаешь.
Потому что я ему дорога. Даже несмотря на весь его гнев, я все еще чувствую это.
Его челюсть напрягается.
– Не испытывай меня, Бьянка.
– Я не испытываю тебя, – говорю я ему. – Я борюсь за тебя. – Слезы, которые я сдерживала все это время, начинают струиться по моим щекам. – Потому что я люблю тебя…
Машина резко виляет в сторону. Посмотрев налево, я вижу, что Оукли бьется в конвульсиях.
О черт.
Я собираюсь схватиться за руль, но вдруг неведомая сила выбрасывает меня с сиденья…
А потом все погружается во тьму.
* * *
Он бросил меня. Я боролась за него изо всех сил… а он бросил меня.
Из-за нее.
Я чувствую, как гнев вспыхивает у меня внутри, готовый вырваться наружу. Не сдержавшись, я запускаю кулак этой суке в лицо.
– Ты чертова педофилка! – кричу я во все горло, потому что хочу, чтобы люди знали правду.
Черт возьми, я хочу, чтобы все вокруг знали, насколько отвратительна эта женщина на самом деле. Кристалл взвизгивает, когда я собираюсь ударить ее снова, но пара сильных рук обхватывает меня за талию и тянет назад.
– Хватит, – ворчит Оукли. – Она того не стоит.
Может, это и так, но мне все равно понравилось.
Рука Кристалл взлетает к лицу, и я замечаю синяк, образующийся у нее под глазом. Отлично.
– Нужно было написать на тебя заявление.
– А мне нужно было ударить тебя сильнее, сука.
Я извиваюсь и брыкаюсь, изо всех сил пытаясь вырваться из хватки Оукли, но он только крепче держит меня.
– Убирайся отсюда к чертовой матери, пока я ее не отпустил, – угрожает Оукли.
– Педофилка! – кричу я и показываю на нее пальцем, когда она уходит. – Эта женщина – педофилка.
Несколько человек ахают, и я чувствую, как Дилан и Сойер в шоке уставились на меня, но мне все равно. Вид Кристалл, опустившей голову от стыда и спешащей к выходу, наполняет меня таким удовлетворением, что я начинаю сиять.
Джейс и Коул двигаются в нашу сторону, но Оукли качает головой.
– Я разберусь с этим.
Прежде чем я успеваю возразить, он идет в пустую больничную палату.
– Я ненавижу ее, – кричу я, жалея о том, что он помешал мне надрать ей задницу. – Это из-за нее ты был в том состоянии перед аварией.
Она – причина всего этого.
– Нет, это не так, – возражает Оукли, опуская меня на землю. – Да, Кристалл повела себя как сука, но я сам выбрал напиться и нанюхаться в тот вечер.
Я ненавижу то, что он прав. Меня бесит, что я не могу во всем винить Кристалл, ведь так было бы намного проще.
– Ты бросил меня, – шепчу я. – Я боролась… пыталась заставить тебя остаться… но ты ушел.
Столько различных эмоций сменяется на его лице в этот момент: печаль, вина… сожаление.
– Я знаю.
Он обхватывает мое лицо ладонями, изучая меня несколько долгих секунд, прежде чем его губы касаются моих. Только этот поцелуй не такой отчаянный и жадный, как обычно. Он мягкий и нежный… словно извинение.
Внутри меня зарождается беспокойство.
Он будто прощается.
Глава шестьдесят вторая
Оукли
Я хочу продолжать целовать ее, пока у нас обоих не закончится воздух, и секрет, который я скрывал от нее, не исчезнет с моих губ. Я никогда не планировал, что между нами все снова станет так серьезно, когда соглашался быть ее другом. Думал, что смогу находиться рядом, чтобы ей было кому довериться, а она, в свою очередь, поняла бы, что Стоун ей не подходит, и бросила бы его. Я думал, что смогу жить в этом выдуманном мире, где она будет со мной еще какое-то время.
Но я ошибался.
Бьянка Ковингтон влетела в мою жизнь, как яростный торнадо, вырвав с корнем и изменив уродливые части моей души, чтобы я мог, наконец, противостоять своим проблемам, не глуша боль в веществах и алкоголе.
Но, в конце концов, все это моя вина.
Отстраняясь, я разглядываю ее лицо, запоминая каждую деталь. Ее пухлые губы, высокие скулы… эти юные карие глаза, такие глубокие, что кажется, будто смотришь в океан.
Я влюбился в
