— Джек Жеменес, правая рука Дона Разини, — произнес Кравченко, рассматривая досье на гангстера. Фотография Джека тут же появилась на полотнище, где он смотрел на полицейских своим хладнокровным взглядом. — Он желает сообщить властям важную новость. Однако он не может выйти из гостиницы незамеченным.

Полицейский от такой новости прямо зашуршали. Это действительно была крупной рыбой. Правая рука Дона собиралась, предать своего босса, и информация могла быть действительно полезной.

— Значит, нам нужно проникнуть к нему? — спросил Агапит, рассматривая основные приметы бандита, что высветились прямо под фотографией.

Сидящие в зале хором начали соглашаться с идеей грека. На самом деле тот ничего особенного не предложил, всем и так стало понятно, что намечается тонкая операция, которая должна дать полиции все необходимое, чтобы засадить Разини.

— Да, но встретиться он желает только с Соколом.

Андрей, который после недельного отпуска вновь прибыл на службу, был, как никогда настроен на работу. Полиция уже начала приготавливать планы по свержению Разини, однако, пока мафиози думал, что у него все под контролем и его нельзя было в этом переубеждать, иначе был риск того, что босс мафии покинет страну.

— Я готов с ним встретиться, — кивнул Сокол, — в мафии сейчас раскол, это видно по тому, что Разини бросает своих людей на произвол.

— Это паранойя, — быстро ответил Кравченко, — Победов был убит, так как Разини думал, что он Граф — это легенда мафиозного мира, человек, который запускает руку в карман боссу и берет оттуда деньги.

— Неужели его так и не нашли? — удивился Павел, скрестив руки на груди. — Я думал, мафия умеет находить людей из-под земли.

— Не нашли, — задумчиво протянул Кравченко, — Худоруков и Победов — это две личности, которых Разини приговорил из-за того, что они якобы воровали у него деньги.

— Победов не был вором, — возмутился Янковски, — это был честный человек и…

Сокол и Лучинский переглянулись. Янковски явно относился к покойному прокурору с большим пиететом и уважал его, однако он не мог не видеть, что Победов погряз в воровстве и способствовал некоторым бандитским группировкам в получении власти. Оперативники Второго отделения точно выяснили, что бывший прокурор Дальнограда имел связи как с Худоруковым — главой Анархистов, так и с Арыкбековым, так называемым султаном Баскаков. Именно он позволил бандам фактически поделить город. Когда же прибыл Разини, Победов решил обелить свое имя и развел бурную деятельность якобы по борьбе с мафией, вот только Разини был не из тех, кто был готов идти на сделки на невыгодных условиях.

— Не говори того, чего не знаешь! — осторожно заметил Сокол, останавливая реплику Янковски, чтобы тот не наговорил лишнего, — Победов делал вид, что он честный, а по сути тот же вор, а когда прижали его сверху, решил, что арест Разини спасет его, собственно, он это могло бы сработать.

Янковски замолк. Было видно, что он понимает, что у людей из Второго отделения чуть больше информации, чем у него, однако по лицу дальноградского сыщика было понятно, что при возможности он потребует доказательств.

— Графа до сих пор ищут, — завершил свой монолог прокурор, — но Разини на первом месте. Андрей Федорович, отправляйтесь в гостиницу и вытащите из его подручного все, что потребуется.

Сокол встал со стула, и махнул рукой своей команде. Агапит, Янковски и Лучинский уже плотно вошли в его оперативную группу, и Андрей доверял им всей душой, хотя с легким подозрением поглядывал на Янковски. Поляк был отменным сыщиком, но его неспособность видеть дальше своего носа могло сыграть злую шутку при расследовании.

— Андрей! — сзади послышался голос Тоскливия, который нагнал их на лестнице, когда сыщики спускались на первый этаж.

— Хотел дать тебе совет, — люди Сокола поняв, что разговор не для их ушей ускорили шаг и исчезли за дверь на улицу.

Тоскливий отвел сыщика в уголок под толстой колонной участка и на полном серьезе произнес:

— Прошу тебя, Андрей, в этот раз попридержи коней, я не хочу, чтобы это закончилось бойней, как на вокзале. А если Разини сбежит, то все будет кончено и для этого города, и для нашей с вами карьеры.

Андрей кивнул, прекрасно понимая, что поставлено на карту. После звонка Джека план был составлен моментально. Показания правой руки босса мафии могли поставить точку в расследовании против криминальной семьи, и, если ради этого нужно было рискнуть, полиция была готова.

* * *

Полицейские сели в машину и двинулись к гостинице. Она находилась совершенно в другой части города — это был еще один риск, если мафия раскроет их, уезжать пришлось бы очень быстро. Андрей был сосредоточен на дороге, поэтому весь путь, который они проделали, он молчал, что касается Павла, то он коротал свое время за сигаретами, выкуривая одну за другой. Агапит проверял свой «тревожный чемоданчик», как он его называл, а Лучинский дремал на заднем сидении, облокотившись на руку.

Они очень сильно нервничали. Это не было обычной операцией, когда требовалось прийти и обследовать место преступление, это было нечто большим. На карту было поставлено все. Разумеется, Сокол понимал, что у полиции есть козырь в рукаве на случай их ошибки, план перехват Разини, но недостаток доказательств мог сыграть на руку боссу и даже то, что они уже нашли, могло не хватить.

Решение отправиться к Джеку, было принято в тот же день, как он позвонил, полиция тогда встала на уши, одни даже предложили открыть шампанское отметить такое дело, однако прокурор шутку не оценил. Разработка плана дальнейших действий заняла почти три дня, некоторые боялись, что если затянуть срок ответа, то Жеменес испугается и откажется от сделки. Этого не случилось и именно поэтому сейчас полицейские ехали по ночному городу, стараясь не обращать внимания на звуки машин, что возвращали своих владельцев обратно домой после тяжелого рабочего дня, на веселые пейзажи открытых ресторанов, где богатые зажиточные граждане праздновали очередное событие. Они и не знали, что сегодня решается одна из основных проблем город — мафия.

Машина остановилась возле здания гостиницы, и Сокол взглянул на самый верх этого прекрасного сооружения. Определено Разини знал толк в аллегориях. Для него эта гостиница была подобна трону, на котором он возвышался над всем городом.

Трону, на котором он восседал и чувствовал себя