Шрифт:
Закладка:
И, потрясенные, резко затормозили.
Потому что над городом возвышался сияющий Речной дворец.
И он горел.
Глава двадцать восьмая
Навок в городе.
Больше Кива ни о чем не могла думать, пока они с друзьями галопом мчались к Валлении и с бешеной скоростью скакали по городским улицам, по извилистой Речной дороге – спешка гнала их вперед.
Хотя они знали, что мирравенский король плывет в Валлению, Кива молилась успеть до него, пусть хоть на минуту, но до того, как он прикажет аномалиям атаковать. Однако надеялась она напрасно. А теперь им предстояло не только раздобыть последнее кольцо, но еще и противостоять одновременно Навоку и Зулике.
По крайней мере, аномалии напали не на город – пока что. Горел только дворец, и чем ближе они подъезжали, тем лучше становилось видно, что горят казармы, конюшни и территория по обе стороны реки. Несмотря на это, на улицах царила паника, горожане с воплями бежали как можно дальше от центра города. Только Кива, Джарен, Наари и Креста, как дураки, ехали к источнику угрозы, и лишь настойчивее понукали лошадей, пока не добрались до дворцовых ворот.
Их никто не охранял, но они оказались надежно заперты.
Джарен выругался; все торопливо спешились и бросились вперед, чтобы заглянуть за кованую решетку. Отсюда стало видно обширный дворцовый сад, через который пролегала дорога во дворец, но от обычной его ухоженности осталось лишь воспоминание. Земля была перекопана и разрыта, все заросло, что-то сгорело, а что-то смыли речные волны, и посреди всего этого аномалии яростно сражались со стражей, причем в ход шло как обычное, так и магическое оружие.
Кива узнала темную броню эвалонских солдат и серебро королевской стражи, даже серые кожанки аномалий Навока и его Серой Гвардии – не все мирравенские солдаты владели магией. Хоть караморских солдат не было – союз-то разорвали, – но радовалась Кива недолго: она заметила разнообразно одетый народ. Сердце сжалось: она увидела, кто вел этих людей в самую гущу битвы, высоко подняв меч и выкрикивая приказы, которые ей отсюда было не расслышать.
Торелл.
Он собрал повстанцев. А спиной к спине с ним сражалась Рессинда, чья пепельная коса бешено моталась из стороны в сторону, пока та защищала и себя, и своего генерала.
Кива едва не бросилась через забор им на помощь, но она понимала, что в крупном сражении от нее мало пользы, только мешаться будет. И она лишь больше в этом убеждалась, глядя, как Тор атакует и защищается, наседает на Серую Гвардию, подныривает и уклоняется от магии аномалий, словно напоминая ей, что постоять за себя он в состоянии. Но ей все равно хотелось спрятать его, уберечь ото всех опасностей. Впрочем, он бы ни за что ей не позволил. Она знала брата – он всегда сражался за то, во что верит. А сейчас он сражался за Эвалон.
Нет – он сражался за Валлентисов.
Потому что в какой-то паре метров от него билась и Эшлин; светлую броню пятнала грязь и кровь, в одной руке она держала меч, другой отправляла Серую Гвардию и аномалий в полет, и верные ей войска так же несгибаемо боролись со сверхъестественными противниками.
– Надо пробраться внутрь! – торопливо сказал Джарен, добела сжав кулаки на решетке. – Надо им помочь!
Киве пришлось собрать все силы, чтобы возразить:
– Нельзя, нам нужно во дворец. Ничего не изменилось: кольца, Навок, Зулика.
– Если победим Навока, его аномалиям больше не из-за чего будет сражаться, – заметила Наари, с угрюмым лицом наблюдая за битвой. – Кива права, нельзя тратить время. Нужно идти прямо во дворец.
Креста махнула рукой на мешанину тел и магии:
– И как вы собираетесь пробираться через вот это все?
Воздух вокруг Джарена буквально искрил от его напряжения, но все же он смог оторвать взгляд от сражения.
– Тут мы и не пойдем. – Он опустил взгляд на землю. – Пройдем под ними.
До Кивы дошло, и она охнула:
– Тоннели!
Только Креста явно ничего не поняла, но вопросов задавать не стала; все вернулись в седла и поскакали к тайному входу позади дворца. Лошадей пришлось оставить, и Кива с благодарностью похлопала Зефира, прежде чем спуститься вниз через решетку. В тайном проходе царила чернильная тьма, как и в предыдущий раз, когда она тут бродила, но она сразу же призвала магию, чтобы осветить путь.
Все молча устремились по узкому коридору и добрались до развилки, которую Кива уже встречала, когда шпионила за Королевским Советом. Туда они не пошли, а продолжили подниматься по узким неровным ступеням, пока, наконец, не вышли через скрипучую дверь в более широкий подземный коридор под рекой, соединяющий половины дворца.
Тут они притормозили, тяжело дыша и вопросительно переглядываясь.
– Куда теперь? – спросила Креста, глазея направо-налево по освещенному люминием коридору с колоннами.
– Надо найти Миррин, – пропыхтела Кива. Джарен отлично управлялся с клинками, но с магией был способен на гораздо большее. Аномалии Навока сражались из отчаяния, большую часть жизни они провели в тихих деревушках, и какую бы тренировку ни прошли после вербовки, для серьезного боя не годились, судя по тому, что Кива увидела наверху. Умей они полноценно применять свой дар, они мановением руки убивали бы солдат Эшлин и повстанцев Тора. Вместо этого они беспомощно трепыхались, и хотя ущерб от них был немалый, но все же несоизмеримый с тем, какой мог бы быть. А вот Джарен всю жизнь тренировался применять магию в бою. Кива видела, как он практикуется в этих самых подземельях, сражаясь против семьи. Если вернуть ему силы, тогда…
– Вот только где она? – бросила сквозь зубы Креста. – И про Навока не забывайте. Мне…
– Сюда, – перебил ее Джарен, побежав на запад.
Кива сомневалась, что он продумывал их план после того, как они выберутся на поверхность, но ничего не сказала и просто кинулась за ним, чувствуя, что терпение Кресты на исходе. Она не понимала, почему бывшая заключенная так взвинчена, и лишь предполагала, что это имеет какое-то отношение к Залиндову и необузданной жажде насилия рыжей. Креста рвалась в бой, не желая наблюдать со стороны. Но Кива знала: наблюдать им осталось недолго. Потому что стоит только Навоку выяснить, что они здесь… А особенно Кива…
И битвы Кресте не миновать, в этом Кива не сомневалась.
Добежав до конца коридора, четверка взлетела по очередной лестнице и наконец вернулась на поверхность,
