Шрифт:
Закладка:
– Да, да, – нетерпеливо влез Навок. – Мы заключили сделку: Голдрик прикинется моим пленником, а ты его освободишь – и не глазей на меня так удивленно, ты ужасно предсказуема. Мне ничего не стоило наставить ему пару синяков да прикинуться, что я пытаюсь не дать тебе улизнуть, – а на самом деле все обстояло наоборот. – В голосе зазвучала горечь: – Хотя должен признать, я не знал, что во дворец проникла Эшлин. За это она еще поплатится.
Навок сердито уставился под ноги, но потом его лицо просветлело, и он продолжил:
– После того как ты освободила Голдрика, он должен был рассказать тебе о кольцах и о том, как тебе жизненно необходимо держать их подальше от бедного опасного меня. – Король резанул ее своей улыбкой. – Дальше он помог тебе собрать все четыре, а наградой ему станет то, что в первую очередь ты используешь Длань на нем, пока мои солдаты разбираются с Валлентисами и верными им войсками. Вот и прямая дорога к трону для истинного лидера мятежа. Без Валлентисов и Корентинов подданные Эвалона склонятся перед любым королем с магией стихий, а благодаря тебе оная у него будет.
– Таков уговор, – добавил Голдрик. – Мы оба получаем магию, но я забираю себе Эвалон, а Навок – остальной Вендерол, королевство за королевством, наращивая попутно свою магическую армию.
– И еще кое-что. – Навок посмотрел Киве в глаза. – Убив сестру, ты станешь править со мной. В конце концов, я же договорился с твоей матерью. Я не настолько глуп, чтобы разрывать уговор с мертвыми.
Кива тяжело дышала, не в силах поверить в их слова, и это дало ей отваги спросить:
– С чего мне вообще вам помогать? Нельзя силой принудить меня применять дар. Вам не заставить меня…
Голдрик уверенно перебил ее:
– Потому что у тебя тот же фатальный изъян, что и у твоей матери: слишком уж ты любишь свою семью.
Типп вскрикнул – Навок прижал кинжал плотнее, и кровь потекла струйкой.
– Нет! – закричала Кива, бросаясь вперед, но ее остановил предупреждающий взгляд Навока.
– В этой комнате четыре дорогих тебе человека, и вряд ли ты хочешь, чтобы они умерли, – произнес король. – Но, если потребуется, они умрут. А если и это не поможет, мы сходим за ним.
Он бросил взгляд за окно, Кива посмотрела туда же и вздрогнула: золоченый мост, до этого пустой, заполнила Серая Гвардия и аномалии, которых с трудом сдерживала горстка королевской стражи в серебристом и солдат в черном. Из Серин вздыбилась волна и врезалась в мост, смыв через перила половину солдат как Эвалона, так и Мирравена, а прочие после краткой заминки вновь ринулись в атаку с удвоенной яростью.
Все это Кива увидела в мгновение ока, потому что в самом центре этой свалки, ровно там, куда указывал Навок, сражался тот, на кого она устремила полный ужаса взгляд.
– Джарен! – всхлипнул Ориэль, увидев брата впервые за несколько месяцев.
Кива подумала, что хуже уже не будет: она увидела кинжал у горла Типпа, услышала, что Кэлдон…
Нет.
Она запретила себе думать о нем, понимая, что просто не справится. Придется пока пожить в отрицании. Кэлдон первый велел бы ей сосредоточиться на текущих проблемах, а все остальное можно обдумать и потом.
Ее страх, паника, ужас – вот о чем следовало сейчас думать, и Киве казалось, что сильнее этим чувствам не стать.
Но потом увидела на мосту Джарена.
И по горящим глазам Навока точно поняла, что он сделает, если она не подчинится.
Ей придется смотреть, как один за другим страдают и умирают ее близкие, пока Навок и Голдрик не получат желаемое. Она не вынесет груза вины, не вынесет эту боль. Но еще она понимала, что если подчинится, если с помощью Длани дарует им магию, если сделает выбор в пользу своих близких, а не всего королевства, всего континента… Их уже ничто не остановит.
И виновата в этом будет она.
– Все хорошо, Кива, – шепнула Ариана. – Сарана понимала, что такое может случиться. Все будет хорошо.
Кива лишь печально покачала головой. Ариана ошибалась: ничего хорошего тут не было и быть не могло. Но когда она обернулась к королеве, ожидая увидеть на ее лице то же уныние, что овладело ею самой, то заметила лишь неестественное спокойствие в ее глазах. Королева будто пыталась намекнуть ей на что-то, но Кива намек не улавливала.
Не отводя взгляда, Ариана сняла с пальца Печать и протянула ей.
Кива уставилась на него, как на змею.
– Забирай, – велел Голдрик, подходя ближе.
Навок остался на месте, не выпуская Типпа, в окружении стражей-аномалий.
Кольцо Кива не взяла.
Не смогла взять.
Но тут Типп вновь закричал: порез на его шее стал глубже, а кровь медленно закапала на воротник.
Кива мигом схватила кольцо.
– Погоди, сперва нужна ее магия, – напомнил Голдрик. А Ариане велел: – Ты знаешь, что делать. Но даже не вздумай что-нибудь выкинуть. Только кольцо.
Королева кивнула и коснулась ободка. На нем не было крупного камня, как на прочих, вместо этого золото украшал герб Валлентисов, отличительная черта Королевской Печати, и россыпь мелких синих сапфиров, которые Кива раньше не замечала. Они загорелись от прикосновения дара Арианы и погасли вновь. Все это время королева не сводила взгляда с Кивы, будто без слов пытаясь что-то ей сказать.
Но Кива все равно не понимала.
Пока Ариана не перевела взгляд на долю секунды. Лишь мельком, никто больше не заметил, но Кива округлила глаза.
«Сарана понимала, что такое может случиться».
Киву обуревали мысли, воспоминания, вопросы, слова Арианы обрели смысл, пусть даже Кива не смела поверить в них, не смела надеяться.
– Ты знаешь, что делать, Кива, – сказал Голдрик, и его глаза заблестели в предвкушении. – Надевай кольца, направляй магию в них, а потом в меня. Вот и все. Легче вздоха.
Сейчас Киве и вздохи давались с трудом, так что его заявление выеденного яйца не стоило. Но она все смотрела в глаза Арианы, и ее уверенный, поддерживающий, непреклонный взгляд помог и Киве набраться уверенности, хоть сердце и колотилось о грудную клетку.
– Не наденешь кольца за три секунды, придется найти нового заложника, – протянул Навок.
У Кивы ускорился пульс, Ариана торопливо кивнула ей, и она надела кольца.
Рубин. Топаз. Изумруд. Сапфир.
Длань Богов.
– Потрясающе… – охнул Голдрик, глядя на
