я понял, чего она хочет, подошел и отодвинул ей стул. Фыркнув, она уселась, сложила руки на коленях и уставилась в пустоту, вышвырнув нас из своего мира, словно заперлась одна в комнате.

Тот, с кем я хотел встретиться, ждал меня за столом в дальнем углу, и я направился туда. Это был мужчина, крупный во всех смыслах: высокий, сильный, крепкий, с грудью колесом и животом чуть меньшего размера. Его волосы и борода казались серебристо-белыми, хотя румяные гладкие щеки ничем не выдавали возраст, а голубые глаза светились. Он был одет в кольчужку и охотничьи кожаные штаны, а со спинки соседнего стула свисал длинный красный плащ с капюшоном, отороченный белым мехом. На боку у мужчины висел простой потертый палаш, на полу под его ногами лежал вместительный кожаный мешок, смотревшийся рядом с ним так же естественно, как сумка на плече почтальона.

– Сэр Рыцарь, – произнес мужчина.

– Вы здесь в роли Крингла?[18] Серьезно? – спросил я.

Он подмигнул мне.

– Зимний Рыцарь отправил мне приглашение как официальному представителю Зимней династии. Мэб обладает полномочиями вызывать Крингла. Если бы ей понадобился Ваддерунг, пришлось бы встать в очередь.

Донар Ваддерунг был исполнительным директором «Монок секьюритис», корпоративного охранного агентства, которое поставляло информацию и высококвалифицированных специалистов людям с безразмерным денежным мешком за спиной. Ваддерунг обладал самым обширным доступом к информации из всех, кого я знал, за исключением разве что верхушки Белого Совета чародеев, однако использовал свои возможности намного разумнее. Я практически не сомневался, что он и есть настоящий Один. Один! Или вполне мог им быть. А по совместительству он Санта-Клаус.

Ваддерунг – непростой парень.

– Но вы и Крингл – одно и то же, – уточнил я.

– Юридически Крингл и Ваддерунг – два совершенно разных человека, которые занимают одно тело, – ответил он.

– Это вымысел, – возразил я. – Протокольные игры.

– Протокольные игры – способ продемонстрировать уважение, особенно по отношению к тем, с кем не слишком ладишь. Это может казаться скучным, но обычно вызывает меньше проблем, чем дуэль.

Мак водрузил на стойку две бутылки своего домашнего пива. Я взял их, вернулся к столу и поставил пиво на середину. Крингл поднял одну, кивнул на стул напротив, и я сел.

– Для начала предположим, что вам известно то же, что и мне, – сказал я.

В уголках его глаз собрались морщинки, он сделал глоток.

– Звучит разумно.

Я кивнул и тоже сделал глоток. Черт. Пиво Мака – великолепное доказательство существования Бога, а также того, что Он хочет, чтобы мы были счастливы. Пару секунд я наслаждался вкусом, потом вернулся к делу.

– Я хочу изложить вам несколько мыслей и узнать, сочтете ли вы их здравыми.

– Приступай.

– Во-первых, – начал я, – Никодимусу понадобилось нечто могущественное. Я не знаю, что это, но знаю, что, если заставлю его сказать нам, что ему нужно, он солжет. Он никогда не раскроет свою истинную цель, если этого можно избежать.

– Согласен, – откликнулся Крингл.

Я кивнул.

– Он соберет команду. Частью из своих людей, частью из специалистов со стороны, но я уверен, что хотя бы один из них будет подсадным – на вид независимый, а на самом деле владеет монетой, и в ухо ему будет нашептывать Падший.

– Я бы сказал, что вероятность этого высока, – отозвался Крингл.

– В-третьих, – продолжил я, – в какой-то момент он меня предаст. Он одержим упреждающими действиями и контролем над ситуацией, поэтому попытается первым пырнуть меня в спину. Он знает ограничения, которые наложила на меня Мэб, поэтому сделает это после того, как я приведу его туда, куда он хочет попасть, но прежде, чем мы закончим работу, чтобы гарантированно нанести первый удар.

– Тоже звучит логично, – сказал Крингл.

– Вот ведь дьявольщина! – вздохнул я. – Я надеялся, что в чем-то ошибся. Если придется играть по правилам Мэб, выбор мой весьма ограничен.

Взгляд Крингла сместился к стройной фигуре за столом у двери.

– Могу я дать тебе совет, основанный исключительно на моем знании характера Королевы?

– Конечно.

– Пути Мэб неисповедимы, – начал он, озирая меня с ухмылкой. – Мерзкие, неожиданные, окольные, долгие, сокровенные пути. Не думаю, что она выбрала бы столь ценную фигуру, как ты, для безнадежного предприятия. Ищи лазейку, слабость. И она отыщется.

– Вы видели его в действии? – поинтересовался я. – Никодимус Архлеон… Он круче меня. Умный, опасный, безжалостный, опытный. В ком хочешь вызовет ужас. Я ни разу не видел, чтобы он отправлялся на скамейку запасных. Все прочие динарианцы постоянно вызывают своих Падших дружков, но Никодимус, насколько мне известно, использует своего в основном в качестве шофера. Я понятия не имею, на что способен Андуриэль, потому что Ник никогда не обращался к нему за помощью.

– Возможно, причина в том, что Никодимус не хуже тебя понимает, где кроется истинная сила, – заметил Крингл.

– В знании, – ответил я, вздернув бровь. Я сам думал об этом, пытаясь сложить картинку. – Постойте. Хотите сказать, что он не использует Андуриэля в битве, потому что ангел плохой боец?

– Каждый Падший ангел смертельно опасен в битве, – сурово ответила Крингл, – даже связанный. Но Повелитель теней предпочитает действовать иначе.

Власть Никодимуса над командой сверхмогущественных психопатов перестала казаться столь необъяснимой.

– Повелитель теней. Это старинный титул руководителя шпионской сети.

– Именно, – кивнул Крингл. – Никодимус знает почти столько же, сколько знаю я. Андуриэль обладает способностью слышать каждое слово, произнесенное рядом с тенью любого живого существа, а иногда выглядывать из нее и подсматривать.

Мои глаза расширились, и я уставился на собственную тень на столе.

– Нет, – произнес Крингл. – Поэтому Мэб и сидит здесь: она защищает нашу беседу от Андуриэля. Но в этой игре ты должен проявлять крайнюю осторожность. В некоторые места Андуриэль проникнуть не может – например, в дом твоего друга Карпентера или на твой остров, теперь, когда ты пробудил его. И Падший должен сосредоточиться на конкретной тени, иначе услышит только фоновый шум. Однако лучше тебе предполагать, что Андуриэль будет очень внимательно прислушиваться к твоей тени на протяжении всей операции. Каждое твое слово узнает Никодимус. Даже записки могут представлять опасность.

– Адские погремушки, – пробормотал я. В таком случае разговоры с друзьями лишь заведут их в ловушку. Неудивительно, что Никодимус всегда на несколько шагов впереди. – Придется… держать карты в рукаве.

– На твоем месте я бы засунул их еще глубже, на всякий случай, – отозвался Крингл.

Я глотнул пива и выбил пальцами на столе барабанную дробь.

– Да. Пожалуй. Полезная информация. Но этого мало. Мне нужно еще одно преимущество.

– Лишнее преимущество никогда не повредит.

– Что мне бы не помешало, так это своя подсадная утка, – сказал я. – Тот, кто не вызовет у Никодимуса