— А ты не верила.

Смертный скрылся под одеялом, залез под подол с головой, принялся работать языком.

Эльфийке было очень сложно отвлечься от понимания, что за существо сейчас пытается с ней совокупиться, не думать о неграмотных грязных диких Фирьяр, которые…

Память услужливо подкинула воспоминания из детства и юности, когда дева из рода Авари сама была неотёсанным лесным существом.

Пламя костра, шаман, сияние зачарованного огня, страшные чудовища вокруг…

Возбуждение вдруг разлилось по телу, заставило бедра и ягодицы напрячься, ноги сами собой широко раздвинулись. Мужчина сразу же среагировал и осторожно вошёл, двигаясь вперёд-назад по мере погружения. Руки надавили на груди, поиграли сосками, губы принялись целовать живот и шею.

Цветное зачарованное пламя. Звуки пугающего леса. Жарко от костра.

Наслаждение запульсировало, задрожало, эльфийка выдохнула и посмотрела на тут же закончившего дело неожиданного любовника.

— Давай ещё, — руки смертного снова придавили бёдра Зеленоглазки к постели. — Тебе ж понравилось?

«Нас точно кто-нибудь заметит», — обречённо подумала колдунья, однако поймала себя на мысли, что это уже неважно.

Продолжения действительно хотелось, потому что, как ни странно, произошедшее Зеленоглазке и правда понравилось. Главное, не представлять себе, как этот смертный будет хвастаться всему племени, что отдолбил эльфийку.

***

— Послушай, дядя Астальдо... — Алмарил оборвал фразу, оглянулся на закрывшуюся за вышедшим из кабинета воином Мараха дверь. Этому смертному скоро снова отправляться за Железные Горы, и, возможно, это дорога в один конец. Бесславный конец в безвестности. — Я знаю, что ты не хочешь лезть в дела отца, понимаю это прекрасно — сам такой же, но сейчас речь о важном деле. Ты видишь, куда ветер подул?

Финдекано многозначительно уткнулся в карты.

— Я понимаю, — начал злиться сын нолдорана Морифинвэ, — неважно, у кого слава, плевать, кто присвоит победу! Главное, что Моргот падёт. Но дядя…

Речь оборвалась, когда таргелионский принц вдруг вспомнил, как наделал глупостей в Белегосте, как поссорился с отцом, как…

— Хочешь, я поеду в Дор-Ломин и посмотрю, что там происходит? — спросил Алмарил гораздо тише.

Астальдо взглянул на родича так, словно собирался и его прогнать со своих земель.

— Для кого ты стараешься? — спросил вдруг сын верховного нолдорана. — Честно скажи.

— Химринг, — улыбнулся таргелионский принц. — Ты же знаешь.

Финдекано кивнул, давая понять, что согласен, но хочет остаться один.

Выйдя в коридор и оказавшись окружённым долетавшими со всех сторон голосами смертных и бессмертных, Алмарил покачал головой.

«Дурак ты, Астальдо! — злился про себя сын Морифинвэ. — Твои воины ничего не добились, сам ты даже червя морготового упустил! Нельзя отдавать сильное войско даже союзнику, даже отцу! Тем более отцу! Дурак!»

Решив, что сидеть в Крепости Исток более нет смысла, Алмарил принял решение отправляться в Дор-Ломин.

Рискованно? Да! Но уверенность, что каждый, вставший на пути Проклятого, падёт от безжалостного меча Рока Нолдор, заставила рассмеяться. Красиво придумал отец. Красиво продолжил сын. И это только начало.

Спасибо, целительница

Сперва сон был безмятежным, но потом начало накатывать то самое ощущение, которое Пойтар ненавидел — во время забытья тело наполнялось возбуждением, выхода которому не было и не могло быть. Невозможность даже самому доставить себе удовольствие нервировала днём, заставляя срываться по самым незначительным поводам, отдавалась резкой болью в паху, а ещё — в последнее время всё чаще ныла поясница. Тоже из-за этого, похоже.

Однако пока просто снился сон, в котором сбылась мечта. Несмотря на все ласки из видения, разрядки не происходило, и лучше было бы проснуться, пока не скрутило, но что-то заставляло хвататься за прекрасный образ, который вспоминался всё менее чётко, оставаясь при этом дорогим по-прежнему.

Прикосновения смешались с болью, и Пойтар проснулся. Отдышавшись и встав с постели, разбитый и разочарованный, мужчина посмотрел на оставленные в беспорядке записи на столе. Почесав щёку и подбородок, библиотекарь понял — пора бриться, но не было ни желания, ни сил. Глаза опухли, это чувствовалось и на ощупь, и просто тяжестью век, сердце билось неприятно часто. Руки тоже отекли — это случалось всё чаще, пальцы выглядели совсем некрасиво. Выпив только два глотка воды, чтобы ещё больше не заплыть, Пойтар с трудом, бóльшим, чем обычно, справил малую нужду и сел за записи, зная, что о завтраке можно не думать — нанявшиеся в помощники женщины всё сделают без напоминания. Хоть такая радость.

«Напишу три страницы, — стал составлять план на день библиотекарь, — умещу в них эпизод похищения прекрасной девы злым орком и мораль — девы должны сидеть дома, не показываясь чужим. До замужества — заботиться о кормильце-отце и братьях, а после замужества — о супруге и детях. Нечего гулять без дела! Потом устрою чтение истории перехода через льды — того эпизода, где великий король Финдарато Инголдо строил дороги через снежные пустыни. А после — пойду к лекарям. Что-то нехорошо мне в последнее время».

Завтрак принёс мальчишка — сын одной из поварих. Пойтар обычно не обращал внимания на этого юношу, но сейчас что-то заставило остановить взгляд на давно знакомом помощнике. Мальчик вырос и больше не выглядел ребёнком, изменились и его глаза.

— Господин, — улыбнулся юноша, и библиотекаря словно ударило молнией — пришло понимание, что именно смутило в давно знакомом собрате.

Услышав голос, уловив интонацию, Пойтар узнал себя. Того себя, которого так и не смог убить, даже искалечив.

— Вон отсюда! — заорал, вскочив с места, книжник. — Вон! Тебя бить надо, чтоб вышибить дурь! Не смей появляться мне на глаза! Проклятый искаженец! Ты что себе надумал?! Да чтоб ты сдох в канаве!

Юноша испугался, и Пойтар по глазам увидел, что прав — этот мальчишка сам знает, что искажён, боится быть раскрытым, а теперь, когда уважаемый человек всё понял, пытается решить, как быть дальше.

— Вон!

— Но, господин, я ничего не сделал! — попробовал извиниться сын поварихи.

Библиотекарь схватил кочергу и, хромая от боли в пояснице, со всей силы ударил юношу, попав по плечу и спине. Вскрикнув, тот бросился бежать, Пойтар, как мог быстро, поспешил следом, угрожая продолжить избиение.

— Вон отсюда, искаженец! Вон! Сдохни в канаве! Гоните его все! Гоните!

Не поняв, что случилось, помощники библиотекаря на всякий случай подчинились и выставили