Шрифт:
Закладка:
«Как вы собираетесь сосуществовать в этом? — прозвучала музыка, от которой, казалось, вот-вот полопаются изнутри органы и мозг, вытекут глаза и рассыпятся крошевом кости. — Ваши Темы уничтожат друг друга! Вы вечно будете конфликтовать, мешая звучанию тех, кто рядом! Арда задавит вас! Вам здесь станет тесно! Вы либо угаснете как Творцы, либо тоже пойдёте по пути разрушения ранее созданного. Зачем вам этот кусок камня? Он слишком мал для нас, а расти не способен».
Раздираемый чудовищной силы музыкой изнутри, эльф съёжился, застонал, и Фанкиль ослабил чары.
— Понимаешь теперь, против кого воюешь? — без какой-либо насмешки спросил Майя. — Прочувствовал?
Пленник закивал, судорожно дыша и срываясь на стоны.
Звёздный купол разверзся, твердь содрогнулась.
«Я отдаю тебе власть,
Я отдаю тебе трон, — запели низвергнувшиеся языки пламени, — твоя война началась,
И Алмарен обречён.
Разрушен Арды остов,
Ветра меж стылых камней.
Реальность худших из снов,
И я дарю тебя ей.
Здесь преломляется свет,
В реке не воды, а яд,
Ты не исправишь куплет
И не вернёшься назад.
Не вплавь иди, не в обход,
Не жди подмоги извне,
Погоня мчится вперёд,
Вслед уходящей весне!
Ты не гений, Манвэ, хоть и мнишь себя таковым! Уничтожь Арду! Освободись!»
— Страшно, правда? — на фоне рушащегося осколками мира поучительно заговорил Фанкиль, и не согласиться было невозможно.
Да, страшно. Очень страшно.
— Вы, эльфы, ничего не можете противопоставить Творцам. Пойми это и осознай своё место на этой войне, раз уж сунулся.
— Я не сам! — простонал эльф, потеряв ощущение опоры и понимания, где находится, чувствуя лишь бесконтрольное парение в пустоте в эпицентре катастрофы. — Меня заставили!
— Знаю. Но пути назад уже нет.
Ледяной ветер снёс языки пламени, и огонь слегка отступил.
И в этот момент, утопая в фальшивой, однако прекрасной диссонансной мелодии, дивной в своём уродстве, пленник Фанкиля смог увидеть легендарный Алмарен.
Вопреки рассказам тех, кто не был в этом историческом месте, древние земли не являлись чем-то неописуемо прекрасным, однако в своей первозданной простоте пейзажи завораживали чистотой и безмятежностью мира, искажённого и больного, но пока не ощутившего это. Не проявившего.
«И это всё, на что способны великие Творцы? — поинтересовалась Тема, жаждавшая разрушения, накапливавшая силу. — Это вершина вашего мастерства? Вы ведь сами всем этим недовольны. Создав одно, вы приобрели опыт и теперь можете лучше, но увы… Негде!»
Холодная музыка ветра зарыдала дождём, остужая раскалившийся воздух.
«Хор Творца иссяк, — слёзы, рождаясь в пустоте, собрались в мощные потоки, противостоявшие Теме Разрушения, в них ощутилась смерть, — и вокруг меня пустыня,
Звон звёзд гонит прочь мрак,
В Бездну канет твоё имя.
Я здесь, я нигде,
Но слезами боль не хлынет.
Будь свят, скорбный удел,
Воссияет моё имя!
Ни ветры, ни тьма —
Кто вспомнит тебя?»
Пламя заколебалось.
«Ты не услышал меня, — затрепетал огонь, и вокруг начали вспыхивать пылающие столпы. — Ко мне присоединяются те творцы земной тверди, что осознали: Арда замкнута, это тюрьма! В ней придётся сосуществовать Музыке Несовместимой! Вода медленно уничтожает металл, огонь сжигает плоть живых созданий, а реки тушат пламя, которое их иссушает. Оставшись в Арде, мы будем вынуждены воевать или стать жалким подобием собственного могущества, пустым и бесполезным. Услышь меня и уничтожь это плоское недоразумение!»
— Мы ушли от Вала Ауле, — заговорил Фанкиль, изучающе смотря на эльфа, — потому что он принял ограниченность Арды, согласился запереть инициативу Творения в клеть необходимого минимума.
Необходимый минимум. Да! Именно таким был Алмарен. Такой была Весна Арды. Два исполинских факела на высоченных горах с крутыми склонами, поля, равнины, рощи, реки и озёра — просто, красиво, первозданно. Единообразно.
«Ты согласен, что Арда обречена, — рассмеялась Тема Разрушения, — поэтому создаёшь без усердия!»
«Сын небесных сфер,
Здесь есть рыбы, птицы, звери.
Ты так грозен и смел!
Вместе Ардой овладеем, — пошла на компромисс Холодная Тема. — Ты мне поклонись —
И получишь все богатства,
Власть — мне вне всех границ,
Для тебя — поддержка братства».
«Мне не нужна Арда, если правишь здесь ты!» — громыхнули раскаты, и земля сотряслась до основания под страшные оглушающе-воющие звуки рушащихся гор.
«Гроза накрыла Алмарен и правит им
В звучащей Теме Разрушения.
Во всплесках плети молний чёрный лик земли
Не спит, и с ним не сплю и я.
Я поднимусь на горы, к ледяным ветрам,
Омою скалы в тучах грозовых.
Я слышу голос неба — он зовёт меня.
Внимаю я раскатам громовым.
И зовёт меня голос неба,
И влечёт меня молний блеск.
В прах обратят быль и небыль,
Мне укажет путь глас небес».
Музыка звучала чудовищно-прекрасным многоголосьем, которое внезапно стихло и удалилось, а рядом послышалась напевная речь Фанкиля, продолжавшего Тему давней катастрофы:
— Гроза сиянье молний даст моим глазам,
Подарит пламя сердцу моему,
Хочу средь тьмы и света миру рассказать,
Как песню голоса небес пою.
Гроза весь мир накрыла, завладела им,
Всё разрушительней день ото дня.
Во всплесках плети молний чёрный лик земли
Не спит, и с ним не сплю и я.
Огонь в глазах Майя стал холодным.
— Моргот обещал нам свободу от Арды, — заговорил Фанкиль своим обычным голосом, — уповая на то, что жалких амбиций Манвэ хватило лишь на то, чтобы уцепиться за корону короля ничтожного искажённого куска материи. И мы разрушили Альмарен, однако чтобы уничтожить всю Арду сил не хватило — нужно было единое решение всех Творцов, которого достичь не удалось. Ниенна залила слезами раны мира, существование жалкого блюдца продолжилось. И тогда Моргот поступил так же, как Манвэ — вцепился в трон ничтожного искажённого куска материи. Печально, правда?
Эльфу было всё равно. От многолетнего заточения, бесконечного мучения и внезапно свалившегося осознания силы Айнур разум окончательно закрылся от понимания происходящего, лишив способности и мыслить, и чувствовать.
— Увы, я слишком слаб, чтобы в одиночку уйти из Арды и создать что-то своё, однако отделиться от Моргота смогу, — продолжал рассуждать Фанкиль, — но пока я должен делать вид, будто являюсь верным другом Морготу, поэтому обязан исполнить его волю. Посмотри на карту.
Пленник опустил бессмысленный взгляд на разложенный
