Еще один рассказ связан с тем же аввой Кириаком и представляет собой его собственное воспоминание, которым он поделился с автором «Луга духовного»:

Однажды я видел во сне величественную Жену, облаченную в порфиру, и вместе с Ней двух мужей, сиявших святостью и достоинством. Все стояли вне моей кельи. Я понял, что это — Владычица наша Богородица, а два мужа — святой Иоанн Богослов и святой Иоанн Креститель. Выйдя из кельи, я просил войти и сотворить молитву в моей келье. Но Она не соизволила. Я не переставал умолять, говоря: «Да не буду я отвержен, унижен и посрамлен», и многое другое. Видя неотступность моей просьбы, Она сурово ответила мне: «У тебя в келье Мой враг. Как же ты желаешь, чтобы Я вошла?» Сказав это, удалилась. Я пробудился и начал глубоко скорбеть, вообразив себе, не согрешил ли я против Нее хотя бы помыслом, так как, кроме меня одного, никого в келье не было. После долгого испытания себя я не нашел в себе никакого прегрешения против Нее. Погруженный в печаль, я встал и взял книгу, чтобы чтением рассеять свою скорбь. У меня была в руках книга блаженного Исихия, пресвитера Иерусалимского. Развернув книгу, я нашел в самом конце ее два слова нечестивого Нестория, и тотчас сообразил, что он-то и есть враг Пресвятой Богородицы. Немедленно встав, я вышел и возвратил книгу тому, кто мне ее дал: «Возьми, брат, обратно свою книгу. Она принесла не столько пользы, сколько вреда». Он пожелал знать, в чем состоял вред. Я рассказал ему о своем сновидении. Исполнившись ревности, он немедленно вырезал из книги два слова Нестория и предал пламени. «Да не останется и в моей келье, — сказал он, — враг Владычицы нашей Пресвятой Богородицы и Приснодевы Марии!»[784]

Оба рассказа являются важным свидетельством того, что несторианские идеи и сочинения спустя долгое время после III Вселенского Собора все еще продолжали жить. Одновременно они показывают, насколько непримиримой была оппозиция этим идеям в монашеской среде и каким благоговейным почитанием в этой среде была окружена Богородица.

Не только Сама Пресвятая Дева почиталась монахами, но и Ее иконы. В «Луге духовном» рассказывается об одном монахе, который жил в затворе и с которым воевал демон блуда. Однажды, когда демон сильно нападал на него, старец сказал ему: «Доколе ты не уступишь мне? Удались наконец от меня, по крайней мере, в моей старости». Тогда демон предлагает ему своеобразную сделку: «Перестань поклоняться вот этому образу, и я прекращаю брань против тебя». А это была икона Богоматери с Младенцем. Монах идет к авве Феодору Илиотскому, который жил тогда в Фаранской лавре, и рассказывает о своем разговоре с бесом. Авва говорит ему: «Знай, что нет греха гибельнее и ужаснее, чем отречься от поклонения Господу нашему Иисусу Христу и Его Матери»[785].

Феофан Грек. Преподобный Макарий Египетский. Фреска. XIV в. Великий Новгород

Другой рассказ повествует о старце, который жил в пещере, и там у него стояла икона Богородицы с Младенцем на руках. Куда бы он ни отлучался, он зажигал перед иконой свечу и молился, взирая на икону: «Пресвятая Владычица Богородица, я ухожу в долгий путь, на много дней. Прими попечение о свече Твоей и сохрани ее, да не погаснет она пред Тобою до моего возвращения. Я же ухожу в надежде на помощь Твою во время путешествия». Только после этого он отправлялся в путь. После того, как, совершив путешествие, продолжавшееся иногда месяц, два и три, а то и пять или шесть месяцев, он возвращался в келью, он находил свечу горящей и «никогда не видел, чтобы она погасла сама собой — ни при пробуждении от сна, ни при возвращении из чужой страны или из пустыни»[786].

Хотя действие «Луга духовного» происходит главным образом в монашеской среде, некоторые описанные в нем чудеса Богородицы случаются с мирянами. Одно из них записано со слов пресвитера Анастасия, ризничего храма Воскресения Христова в Иерусалиме. По его словам, некая Космиана, жена патриция, пришла в храм, чтобы поклониться Гробу Господню. Она уже приблизилась к вратам алтаря, когда Ей явилась Богородица в сопровождении других женщин. «Ты не принадлежишь к нам, не наша, поэтому и не входи сюда», — сказала Она. А Космиана принадлежала к секте «Севера акефала». В ответ на настойчивые мольбы о дозволении войти, Богоматерь отвечала: «Поверь мне, женщина, что ты не войдешь сюда, если не присоединишься к нам». Тогда, поняв, что уклонение в ересь возбраняет ей доступ к святыне, пока она не присоединится к Церкви, она позвала диакона. Он пришел со Святой Чашей, она причастилась Тела и Крови Христа и после этого удостоилась беспрепятственно поклониться Гробу Господню[787].

Еще одно чудо происходит с комедиантом по имени Гаиан из ливанской Финикии. Надо полагать, что он был язычник. В театральном представлении Он оскорблял Богородицу. Она явилась ему во сне и сказала: «Какое зло Я причинила тебе? За что ты издеваешься и поносишь Меня?» Но комедиант не образумился и продолжал еще более поносить Ее. Еще дважды Она являлась ему с тем же вразумлением, но комедиант оказался неисправим. «Наконец, однажды во время полуденного отдыха Она явилась ему и, не сказав ни слова, одним только перстом провела черту по его рукам и ногам. Проснувшись, он почувствовал, что у него отнялись руки и ноги и лежали без движения, как бревна. Всем показывал себя несчастный, громко исповедуя свое нечестие, за которое получил достойное возмездие…»[788]

В одном из рассказов некий благочестивый купец из Александрии, оставив в доме жену, дочь и одного раба, отправился по торговым делам в Константинополь. Перед его уходом жена спросила его: «Кому ты нас поручаешь, господин?» Он ответил: «Владычице нашей Богородице». Однажды, когда она сидела за работой, а девочка была рядом, раб решил убить их обоих, завладеть их имуществом и бежать. Но когда он дошел до двери столовой, его поразила слепота. Долго он пытался выманить к себе женщину или дочь, пока, наконец, не поразил ножом самого себя. «Госпожа его, увидев, что случилось, подняла крик. Сбежались соседи, а вскоре пришли и люди из претории; они застали раба еще живым, и всё от него узнали, и прославили Господа, явившего чудо и спасшего