Поэтому наличие в папирусе термина «Богородица» само по себе еще не дает оснований сомневаться в его ранней датировке. Более того, предложенная Лобелом датировка вплоть до сих пор приводится во многих работах[773]. Впрочем, более детальный и подробный палеографический анализ папируса John Rylands 470 показал, что он мог быть написан значительно позднее — только в VIII–IX веках[774].

Как бы то ни было, уже в V веке практика молитвенного призывания Пресвятой Девы, в том числе с использованием термина «Богородица», имела широкое распространение, причем на уровне повседневной религиозности[775]. Это означает, что в литургические тексты она вошла, вероятно, еще раньше.

Литературные свидетельства о молитве Богородице, относящиеся к IV веку, мы обозрели в предыдущей главе. Они немногочисленны. Это, во-первых, Слово святителя Григория Богослова в похвалу святому Киприану, где рассказывается о том, как Иустина молилась Святой Деве. Во-вторых, это Слово святителя Григория Нисского в похвалу Григорию Неокесарийскому, повествующее о видении Девы Марии этому святому. И наконец, в-третьих, это свидетельство Епифания Кипрского о распространении культа Девы Марии среди женщин-христианок[776].

В V веке церковный историк Созомен, рассказывая о том, что происходило в Константинополе в конце 370-х годов, пишет:

В то время церквами владели еще последователи Ария, которыми управлял Демофил; а Григорий Назианзен начальствовал над исповедниками единосущной Троицы и церковные свои собрания делал в небольшом доме, который единомышленными с ним и веровавшими подобно ему христианами обращен был в церковь. Впоследствии эта церковь между городскими храмами сделалась знаменитой и теперь славится не только красотой и величием зданий, но и благотворностью поразительных богоявлений; ибо здесь является божественная сила, нередко наяву и во сне подающая помощь многим больным и потерпевшим несчастие. Веруют, что это — помощь Божией Матери, Святой Девы Марии, и что Она так является[777].

Речь в этом отрывке идет о небольшом домовом храме Воскресения, в котором начинал служить Григорий Богослов, когда прибыл в Константинополь, где все основные храмы на тот момент были заняты арианами. Историк не говорит, что с этим храмом уже во времена Григория были связаны чудеса и исцеления, происходившие по молитвенному предстательству Божией Матери, однако и не описывает эти чудеса как нечто новое. Можно предположить, что эти чудеса начали происходить в данном храме уже в IV веке.

Евагрий Схоластик, автор «Церковной истории», охватывающей время с 431 по 594 годы, приводит несколько свидетельств о молитве к Богородице и о чудесах, совершавшихся по Ее предстательству. Он рассказывает, в частности, о полководце армянского происхождения Нарзесе (Нерсесе), который жил во времена Юстиниана, правившего Римской империей с 527 по 565 годы: «…говорят, что он так почитал Бога молитвами и другими благочестивыми делами, прославляя надлежащим образом и Деву Богородицу, что Она открыто ему указывала время, когда следует сражаться, и он не приступал к делу, пока не получал от Нее знака»[778].

Император Юстиниан I. Мозаика. VI в. Равенна, Италия

Другое свидетельство относится ко временам императора Тиберия II (578–582). В городе Феополис[779] жил некий Анатолий, пробившийся из низов и достигший высоких правительственных должностей. Он дружил с местным епископом Георгием, но однажды был обнаружен участвующим в языческих жертвоприношениях «и, привлеченный к ответу, он был изобличен как ужасный [преступник], колдун и участник бесчисленных пакостей». Подозрение пало и на епископа, и Тиберий захотел допросить Анатолия, для чего того должны были доставить в Константинополь. И вот что произошло дальше:

Узнав об этом, Анатолий, подбежав к иконе Богоматери, висящей в тюрьме на веревке, и с руками, связанными за спиной, стал изображать из себя молящегося и просящего. Она же, содрогнувшись от ужаса и с презрением отвергнув этого проклятого и ненавистного Богу [человека], полностью отвернулась к стене — чудо, приводящее в трепет и достойное вечной памяти. Об этом [чуде], поскольку его увидели все заключенные и те, кому была доверена охрана [Анатолия] и его соратников, стало известно повсюду. [Богородица] явилась также наяву и некоторым верующим, возбуждая их против этого губителя и говоря, что Анатолий нанес оскорбление Ее Сыну[780].

В этой истории, отражающей нравы того времени, нас интересует прежде всего то, что сказано Евагрием о Богородице: к Ней обращаются в молитве, Она видимым образом показывает Свою волю, Она является людям во сне и наяву.

Еще одно свидетельство относится к будущему императору Маврикию, который позднее сменил Тиберия на престоле:

Случились также и божественные знамения, предвещавшие [Маврикию] царскую власть. Так, глухой ночью, когда он воскурял фимиам в святилище церкви Всесвятой Девы и Богородицы Марии, которую феополиты называют [церковью] Юстиниана, парапетасма[781] у святого алтаря предстала перед ним охваченная пламенем, так что Маврикий пришел в изумление и в ужас и устрашился этого видения; находившийся с ним Григорий, архиерей города [Антиохии], сказал, что это божественное знамение и оно предвещает ему нечто величайшее и выдающееся. Ему также явился наяву, когда он был на Востоке, Христос Бог, потребовавший защиты, что прямо указывало на царскую власть…[782]

Важные свидетельства о молитве к Богородице, о почитании Богородицы и о Ее явлениях собраны в «Луге духовном» блаженного Иоанна Мосха, жившего во второй половине VI — начале VII века. Произведение представляет собой сборник рассказов автора о благочестивых людях и подвижниках своего и предшествующего времени. Эти рассказы автор слышал либо от самих участников событий, либо от живых свидетелей, что придает им особую ценность.

Монета с изображением императора Тиберия. VI в.

Монета с изображением императора Маврикия. VI в.

Однажды к старцу Кириаку, жившему в лавре Каламонской около Иордана, пришел некий брат, находившийся в общении с несторианами. Услышав имя Нестория, старец стал умолять брата оставить ересь и присоединиться к Церкви. «Невозможно спастись, если не будешь право мыслить и веровать, что Пресвятая Дева Мария есть истинная Богородица», — сказал старец. Но брат просил, чтобы старец умолил Бога показать ему, какая вера истинная. Старец начал молиться о брате. И на следующий день некто явился к брату и отвел его «в место мрачное, смрадное и испускающее пламя», где в пламени мучились еретики. И сказал: «Вот это место уготовано еретикам, и тем, кто нечестиво учит о Пресвятой Богородице, равно как и тем, кто следуют их учению. Если тебе нравится это место, оставайся при своем учении. Если же не желаешь вкусить такого наказания,