Шрифт:
Закладка:
— Слушай, тебя явно что-то тревожит,— сказала она, закидывая пакетик в кружку.— Я тебя сегодня в коридоре видела: на тебе лица не было.
— Это из-за Жанны, наверное,— проницательно заметила Ксения Олеговна.— Вы с ней поссорились, что ли?
— Не совсем, ну то есть не ссорились, а как бы расстались,— вздохнул Миша.— Но я не из-за неё переживал, просто когда ты вчера звонила, получилась одна неловкая штука. В общем…
Он всё рассказал о вчерашнем случае, но последовавшая реакция оказалась совершенно неожиданной. Лайка весело рассмеялась и хлопнула Ксению по плечу:
— Блин, точно как в мультике, который мы вчера смотрели! Всё едино, прям одно к одному.
— Это не смешно,— мрачно заметила Ксения.— Это очень плохо может закончиться.
— Да ладно, всё равно какую-нибудь гадость точно будут говорить,— улыбнулась Лена.— Я уж и не знаю, кем лучше числиться: проституткой, лесбиянкой или совратительницей несовершеннолетних. По-моему, уже нет никакой разницы.
— Разница есть,— недовольно заметила подруга.— Не за всё есть уголовная статья.
— Если нет заявления — ничего не будет! — сказала Лена.— Честно, меня всё уже достало. Даже достало говорить, что «всё достало», блин! Мне сейчас вообще эта ситуация пофиг. Я устала быть одна, устала всего бояться. Это же из детства тянется, когда и вроде со всеми, и в тоже время одна. Мама на работе — поговорить не с кем, вот и держишь в себе.
— Не знаю, у меня такого не было,— спокойно ответила Ксения, слегка раздражённая поведением подруги.— Я с родителями обо всём поговорить могла.
— Ну тебе разве не хотелось братика или сестрёнку? — спросила Елена Андреевна.— Мне вот очень хотелось сестру. Чтобы с ней всё обсуждать, как с тобой сейчас. Вот ты мне действительно как сестра! — столько лет ждала, и вот, наконец, ты появилась в моей жизни.
— Да, хотелось, но не так прям сильно,— отозвалась Ксения.— Но друзей тоже много в детстве не было.
— У нас, рождённых в девяностые, вообще получилось поколение одиночек,— продолжила мысль Лена.— Полная семья — большая редкость, а второй ребёнок — вообще роскошь несусветная.
— Ну, у меня не так, у меня мама по здоровью второго побоялась,— возразила Ксения.
— Не важно!.. Всё равно, когда один растешь — мир по другому строится,— не сдавалась Лена.— Вот, Миша, ты же тоже у мамы один. Подтверди, что по-другому, чем если бы брат или сестра были.
— Ну да, наверное,— неуверенно кивнул Миша.— Я, если честно, брата старшего в детстве хотел. Такого здорового и крутого, чтобы, если что, мог со всеми во дворе разобраться и нас с мамой защитить. Даже папу так не хотелось, как брата.
— Вот это да!..— обрадованно закивала Лена.— Брата тоже хотелось. Я когда во вторую смену училась, в восьмом, кажется, классе, так страшно было зимой из школы возвращаться, когда темно уже,— тогда думала: вот бы у меня был старший брат, крутой и здоровый.
— Вы на меня не обижаетесь, ну за то, что я так со старушкой этой?..— неуверенно спросил Миша.
— Нет, конечно. Ты правильно сделал! — воскликнула Лена.— Матом только крыть не надо было, а так это совсем не её дело, конечно.
— Я тоже всегда хотела высказать в глаза всё, что думаю, тем, кто сплетни распускает за спиной,— внезапно сказала Ксения Олеговна.— Но так ни разу и не решилась.
— Я, наверное, пойду,— неуверенно сказал Миша, испугавшись какой-то домашней откровенности разговора.— Спасибо за чай!
— Подожди,— остановила его Лайка.— Так что там у тебя с Ивовой? — ты о ней обмолвился. Что-то случилось?
Миша замер, уже было поднявшись с табуретки, чтобы уйти. Тоска и одиночество изжогой бесновались где-то в груди. Его так и подмывало всё рассказать, просто выговориться обо всём, что наболело, но он по-прежнему боялся это сделать.
— Лена, оставь парня в покое,— вмешалась Ксения Олеговна.— Он уже не маленький и сам во всём разберётся.
— Да ладно,— возмутилась Лайка.— Возраст ничего не решает. Ты вот во всём разобралась? Или я? Мы, блин, все закрываемся, каждый сам за себя, а потом страдаем. Я вот думаю: если бы у меня было с кем в школе обсудить, поделиться, обдумать — может, и не было всего этого кошмара. Просто по-другому сложилось. Когда один — очень легко ошибиться. Не от того, что молодой, а потому что смотришь узко. Не можешь взглянуть со стороны. Бах — и в ловушке!
— Да, может, в этом что-то есть,— согласилась Ксения Олеговна.— У меня первые проблемы начались, когда я перестала всё маме рассказывать, ну ещё по студенчеству. Думала, взрослая, сама во всём разберусь.
— Ну мне особо-то и рассказывать нечего,— признался Миша.— Жанна заявила, что мы останемся просто друзьями. Что я как бы неплохой, но ей не особо интересен. Сказала — то, что мы стали типа встречаться,— ну там целоваться и вообще,— это было ошибкой, и всё.
— Ой, вот же эгоистка! — воскликнула Лена.— Самовлюблённая и глупая притом. Ты в классе — самый толковый парень, я прямо ей так и говорила, вон Ксения — свидетель.
— Елена Андреевна! Это, наверное, слишком! — вмешалась учительница истории.— Не надо лезть в личную жизнь.
— Да, наверное, не надо,— вдруг резко потускнела Лена.— Нужно соблюдать приличия. Нужно оставаться в роли учительницы. Всё правильно, строго и благопристойно. Извини! Что-то меня действительно… ладно, не важно. Миша, спасибо ещё раз за помощь! Уже поздно, тебе пора.
Миша торопливо кивнул и, попрощавшись, покинул квартиру. Закрыв за ним дверь, Ксения Олеговна сказала:
— Что-то на тебя это аниме плохо подействовало! Чересчур рискованный сюжет.
— Да ладно,— усмехнулась Лайка,— Зато какое красивое! Тонкое и изящное, прямо до слёз. Макото превзошёл себя.
— Ты что, тоже решила влюбиться в ученика?
— Конечно, нет! — возмутилась Лена.— И потом, по сюжету — ученик влюбился в учительницу. Или нет, даже не так. Он же не знал, что она учительница. Он влюбился просто в человека, а потом узнал, что она в школе у него работает. Но там даже не в этом дело. Эти герои — прямо как мы: никому не нужны
