Йохель в тот раз сильно торопился: ведь, кроме всего прочего, у него были дела в Москве, связанные с уже стагнирующей «РАИК» — в Совете управляющих которой, он до сих пор числился.

Узнав у Вели его «координаты» в Хельсинки — он распрощался и, прежде всей нашей — уже крепко сдружившейся компашки, уехал в столицу.

Оставшись наедине, обращаюсь к контрабандисту:

— Как насчёт моей прошлой просьбы, Вели?

Тот, ехидно ухмыляется:

— Что-то не пойму я тебя, Брат! С одной стороны, ты хочешь всех безработных финнов вывести в Америку… С другой стороны — уменьшаешь эту саму безработицу, заказывая в Финляндии оборудование для своих фанерных фабрик.

Угрожающие огоньки вспыхнули в его невыразительных рыбьих глазках, но быстро погасли и, крайне доброжелательно улыбаясь, он:

— Если бы не последнее обстоятельство, я бы подумал что ты затеял нечто нехорошее в отношении моей страны.

Согласен: выглядит несколько нелогично, как если бы левая рука не ведала, что творит правая…

Но мне нужна фанера, чёрт бы её побрал и, причём — много фанеры.

Очень много фанеры!

А финская фанера — самая лучшая и, производимое в Финляндии оборудование для её производства — наиболее дешёвое из всех, по крайней мере — из мне доступных.

Однако, как-то надо выкручиваться:

— Всё очень просто, Вели: много безработных — много недовольных властью. Много недовольных властью — много революционеров. Много революционеров — мало денег у деловых людей…

От уха до уха, как ножом проведя ладонью по горлу:

— … А мне всё это, Брат — уже до самых чёртиков надоело в России!

Пригнувшись к самому его уху, доверительно шепчу:

— К тому же сам подумай: куда мне бежать, если в Росссии меня комиссары возьмут за «самое сокровенное»? В Америку к этому жиду, что ли? Обманет и продаст!

Тот, в озарении:

— Так ты значит…

— Если в России отменят НЭП — а к этому дело и идёт, то я переберусь в Финляндию — где у меня уже будет наш с тобой бизнес! Короче считай, что в твоей стране я готовлю себе «запасной аэродром».

Заговорнически подмигивая, незаметно сложив за спиной пальцы «крестиком», безбожно вру:

— Кстати, я до сих пор не женат, Вели! Невесты в Финляндии есть?

Тот, растаяв душой как воск в мартеновской печи, стал перечислять первых приходящих на ум кандидаток мне в жёны:

— Hannelle Seppälä — девка ещё сопливая, но зато Kalevi — даст за неё yksinänen talo с хорошими покосами…

А я глядя в его белёсые очи, неприязненно:

«Да я на первой же вашей рыбьеглазой чухонской „салаке“ — готов жениться и, плодить такую же „плотву“, лишь бы заполучить никель Петсамо»!

Хотя, надеюсь без свадьбы-женитьбы обойдётся… Не хочу быть многожёнцем, это ж какие нагрузки на нервную и мочеполовую систему.

Вскоре после этого разговора, мы уезжали из Ленинграда в изрядно увеличившемся составе: кроме немцев — мой хабар охранял взвод красноармейцев Ленинградского военного округа. Это — будущие шофера, которые пройдя обучение в Ульяновской автошколе — затем будут управлять даренными мной пятитонками.

* * *

Полученные по приезду в Москву новости из Ульяновска -вполне располагали к нешуточной панике…

Итак, Погребинский первым сделал два хода!

Следующий его «ход конём по голове» застал меня в Москве.

Новость была настоль важная, что сообщить её в столицу приехал сам Ксенофонт Мартьянов — главный редактор единственной ульяновской газеты «Красный глас» и одновременно глава моей главной тайной спецслужбы.

— Серафим! Неделю назад, погиб Председатель Ульяновского Волисполкома, Фрол Изотович Анисимов…

Рука, без команды потянулась снять шляпу:

— Как погиб? Как это произошло?

— Ты же знаешь нашего Изотопыча? «Какой русский не любит быстрой езды…».

Жёстко перебиваю:

— … Тот, на котором быстро ездят. Давай без «прелюдий», Ксенофонт — ты не газетную статью пишешь, а даёшь отчёт о происшествии.

— Несся он по дороге на своём «Призраке», да врезался в встречный трактор и убился насмерть.

— Вот, значит как…

«Но примешь ты смерть от коня своего!», — хотелось мне процитировать пророчество древнего волхва князю вещему Олегу, из Александра Пушкина.

Британский «Роллс-Ройс 40/50 Сильвер Гоуст» — «Серебряный призрак».

Такой автомобиль типа «кабриолет», оснащённый 48-ти сильным 6-цилиндровым двигателем объемом 7 литров — закупался «Внешторгом» для высшей партийной элиты Советской России в период с 1922 по 1925 год. Позже, когда в страну потоком хлынули более современные «Бьюики», «Линкольны», «Кадиллаки» и наконец — любимые Сталиным «Паккарды», «Серебряных призраков» — решено было передать «вождям» на местах.

Я расстарался ради «крыши» и, один из семидесяти «Серебряных призраков» — минуя губернские и уездные комитеты, достался нашему Ульяновскому волостному исполкому ВКП(б).

И вот тебе, на…

Придя в себя, начал соображать.

Хм… «Несся», это по понятиям хроноаборигенов — еле-еле тащиться со скоростью порядком пятидесяти вёрст в час, на большую — наши «автобаны» не рассчитаны. Несколько утрирую конечно, но на такой «бешенной скорости» — краску поцарапать об «встречный трактор» конечно можно, но чтоб на смерть убиться…

Не верю!

— Кто расследовал?

— Новый начальник волостного отдела НКВД и, с ним двое его людей — тоже пришлых.

— А наши местные менты, что?

— Наши, местные дознаватели и прокурор допущены не были. Мол, дело и так — ясное и понятное.

Эге…

— Детали расследования известны? К примеру — тормозной путь анисимовской машины измеряли?

Тот, лишь глаза таращит:

— Не понимаю, про что ты?

Мда… Ему простительно не знать: это — первая автомобильная авария в наших заповедных «палестинах», да к тому же — со смертельным исходом. Сильно сомневаюсь, что даже в Москве — имеют понятие про «тормозной путь».

Наскоро объяснив — глядишь тому когда-нибудь пригодится, продолжаю:

— Каков был характер повреждений у автомобиля? В хлам?

Наморщив лоб:

— Да я бы не сказал… На «Призраке» уже наш новый главный мент гоняет. Правда, сам баранку крутить не умеет и заставил шоферить преподавателя из автошколы.

Невольно сжав кулаки: а кто ребятишек учить будет?

Ведь, он же у нас единственный!

Вот падла, а⁈

Ладно, идём дальше:

— А какие телесные повреждения — приведшие к смерти, получил Анисимов?

— У Фрола Изотовича голова была разбита и… Руки сломаны.

«Картина маслом», как говорится!

При встречном ударе, прежде всего — повреждается грудь об руль, но никак ни голова и тем более руки.

Скорее всего, каким-то образом остановив автомобиль, Анисимова вытащили из кабина и забили насмерть.