Зубастый подросток, начисто позабыв обо мне, развернулся к обнявшимся вампирам. Я воспользовалась этим немедленно, срубив ему голову. Крик ужаса был оборван моим мечом без всякого сожаления.

Я смотрела, не понимая, что происходит. Вампирша задергалась, но Вин держал ее крепко. По шее девочки потекла тонкая струйка крови, прокладывая путь от подбородка Ирвина к воротничку белоснежной блузки. Худые коленки под короткой юбкой дрожали. Она с такой силой вцепилась когтями в его спину, что, казалось, вот-вот проткнет насквозь.

— Ирвин! — строго окликнула его я. — Что ты, черт возьми, делаешь?

Мой вампир поднял голову, повернув ее ко мне. На губах поблескивала яркая алая кровь. Взгляд его был совершенно безумен, в нем мешались голод и отчаянное наслаждение.

— Доверься мне, — хрипло попросил он.

И я доверилась. Но так и не смогла отвернуться, словно очарованная, глядя на то, как беспомощно вздрагивает девчонка, и как ровно движется горло Вина, сглатывая кровь. Спустя пару бесконечно долгих минут, Ирвин оторвался от своей жертвы и облизнулся, слизывая с губ следы крови. Девочка, пошатнувшись, схватилась рукой за прокушенную шею и осела на колени. Взгляд ее бессмысленно блуждал по земле. Отойдя на шаг назад, Ирвин вытянул из ножен меч, размахнулся и отсек маленькой вампирше голову. Блузка покрылась алыми брызгами, худенькие ножки в лакированных туфельках смешно дернулись, когда обезглавленное тело рухнуло вперед.

— Мастер, тебе за мохнатых заплатят? — как-то глухо спросил ученик, вытирая губы тыльной стороной ладони. Я, еще не успев отойти от шока, эхом ответила:

— Как за помеху. Главная цель — вампиры.

— Тогда сматываемся отсюда к чертям. Сейчас остальные особи придут. Девка их звала.

Я кивнула, признавая правоту ученика, и поспешила к машине.

Когда мы вырвались из пригорода на знакомую трассу, я, наконец, расслабилась. Надо признаться, мгла и сырость Туманной аллеи меня уже порядком выводили из себя. Очень некомфортно работать в таких условиях, особенно летом.

— И что это было? — поинтересовалась я у вампира, закуривая.

— Дай сигарету, — попросил тот вместо ответа. Я, не глядя, протянула пачку.

— Плохо не будет?

— Не думаю. Во всяком случае, не от твоих. И не на сытый желудок. Я подозреваю, дело в том, что раньше я был голоден. А, может быть, время прошло, и организм привык, пока я постоянно вдыхал дым твоих сигарет, — Ирвин прикурил и затянулся с явным наслаждением.

— И все же. Что за душераздирающая сцена? — язвительно спросила я, не спустив ему завуалированную иронию.

— Я не говорил тебе об этом, — Вин приоткрыл окошко. — Я изначально предпочитал кровь вампиров. Собственно, это и являлось причиной конфликтов в стае. Лиза пыталась накачивать меня человеческой кровью, но меня упорно тянуло на вампирскую. Я не знаю, почему так. Понимаешь, я оказался изгоем для обеих сторон. Люди ненавидели меня за то, что я — вампир, вампиры за то, что я испытывал тягу к крови себе подобных. Обучение и дисциплина дали результат, но совсем не тот, которого ожидали в стае. Я научился контролировать свой голод в отношении человеческой крови и полностью перешел на вампиров. Я — изгой, Леди. Выродок. Ненормальный. Я не знаю, почему я такой, и это изводит меня.

Я молчала, переваривая информацию. Ровную дорогу, расстилающуюся перед нами, обагряли лучи восходящего солнца. После виденной мною сцены мне казалось, что едем мы по реке крови. Потом сознания коснулась запоздалая мысль, и я, осененная догадкой, спросила:

— Помнишь ту ночь, когда ты меня поцеловать пытался? Наутро я задала тебе вопрос, как давно ты ел. И ты сказал, что не пил кровь четыре месяца…

— Да, — кивнул Ирвин. — Ты спросила, как давно я не пил человеческую кровь.

— Именно, — обрадованная догадкой, кивнула я. Слишком энергично: машина дернулась, повинуясь движению дрогнувших на руле пальцев. — То есть, ты четыре месяца не пил кровь человека. А вампиров?

Вин вздохнул.

— Я рискнул несколько раз поохотиться, когда ты позволила мне уходить одному. На мелочь. Понимал, что это наилучший выход. Мое самочувствие резко улучшилось. Мне было очень нелегко решиться и рассказать тебе правду. Прости, что скрыл от тебя это, но мне ужасно стыдно было признаться в своем уродстве.

Я вновь промолчала. Черт подери, он еще и охотиться успевал…

— Ты злишься? — тихо спросил Ирвин. — Ненавидишь меня за то, что я такой? Или за то, что охотился за твоей спиной?..

— Я злюсь на тебя потому, что ты — идиот, — я хмыкнула, подтверждая свои слова насмешливым взглядом в его сторону. — Когда ты, наконец, поймешь, что можешь мне доверять? Это не уродство, Вин. Просто твоя особенность. Причем, исключительно удобная для нас. Если бы ты сказал мне о своей «ненормальности» сразу, я просто раньше начала бы брать тебя на заказы, и проблема с кровью была бы решена. Кстати, почему девчонка? Из-за того, что она звала?

— Нет. Ты наверняка знаешь, что предпочтения зубастых все же делятся по половому признаку. Конечно, все равно, кого кусать. Но молодая кровь представителя противоположного пола значительно вкуснее и приятнее.

— Ничего себе «молодая»! Сто пятьдесят лет выдержки. Геронтофил несчастный.

Ирвин рассмеялся, явно успокаиваясь. Уже совершенно другим тоном он спросил у меня:

— А почему ты ограничиваешься той информацией, что дает тебе заказчик? В смысле, почему никогда не выясняешь о жертве больше?

Я пожала плечами.

— Вин, а зачем это? Мне нужно ровно столько знаний, чтобы без помех выполнить задание. Этим наемники и отличаются от охотников. Те как раз выслеживают вампира, изучают его жизнь, связи и так далее. У нас все проще. Получил наводку, проверил, уточнил, убил. Зачем знать больше?

— И угрызения совести тебя не мучают? — заинтересованно взглянул на меня ученик.

Я вздохнула.

— Нет. Я не верю в хороших вампиров.

— Значит, я для тебя тоже… не хороший?

Ирвин произнес это очень тихо, едва слышно. Я закусила язык, удерживаясь от желания врезать самой себе. Я не причисляла его к вампирам. Уже давно. Осторожно подбирая слова, я молчала, пытаясь сформулировать фразу максимально корректно. Пауза затянулась настолько, что Вин, напряженно смотревший на меня в ожидании ответа, вздохнул и отвернулся.

— Я понял, — глухо обронил он. — Не надо пояснять.

— Ничего ты не понял, — зло отозвалась я, закладывая резкий поворот. — Я с самого начала пытаюсь разгадать твои загадки, но не нахожу ответов. Ты не такой. Ты совершенно другой, нежели большинство вампиров.

— Ты так хорошо знаешь зубастых? Даже с точки зрения общения? Личности? — чуть резче, чем следовало, отреагировал ученик. Я понимала его чувства и не обратила внимания на агрессию.