Дыши.

Просто дыши.

Но это так тяжело. Так тяжело стоять на двух ногах и не падать. Так тяжело смотреть в глаза любимому человеку и не иметь способности изгнать из них всю боль. Так тяжело любить того, кто в панике хотел избавиться от этой любви. Но я ведь сама ещё совсем недавно хотела от неё отречься, но в последний момент осознала, что зачем, когда осталось нам так мало? Ведь напоследок хотелось лишь счастья и закрыть глаза на все обиды и ссоры…

– Джозеф, ты не понимаешь…

Но он вновь не дал мне договорить, ведь оказался слишком убеждён в том, что уже ничего невозможно исправить и ничего не вернуть обратно.

– Мне жаль, что у тебя есть я. Я знаю, насколько ты хороший человек и не ценю это. Понимаю, сколько ты делаешь для меня, чем жертвуешь, и всё равно постоянно что-то требую. Ты должна найти человека, который будет лучше меня. Я знаю, таких очень много и с одним из них ты уже очень близко знакома, поэтому, пожалуйста, стань самым счастливым и прекрасным человеком. У тебя всё получится, потому что у тебя всегда всё получается. Я хотел бы быть вечно только с тобой и просто быть тем, кто поможет тебе, кто будет рядом, кто сможет сделать для тебя всё, тогда как для тебя я до сих пор ничего не сделал. Пожалуйста, верь в себя. У тебя обязательно все получится, ведь ты – невероятный человек. Когда я сказал, что виновата ты и что из-за тебя умирают люди… я просто не хотел брать ответственность за то, что виноват, поэтому в этот раз так не будет. Это только моя вина, и я не прошу прощения. А если тебе будет лучше, если ты станешь счастливой, то не продолжай со мной отношения. Меня больше не будет рядом, потому что я не хочу больше делать больно. Никому. Никогда. Родители, друзья и ты, в первую очередь, не виноваты в том, что я слабый. Прости, что ты переживаешь эти моменты, ведь если бы ты пришла позже, то избежала бы этого разговора, потому что я был бы уже мёртв. И тебе стало бы намного легче, поверь. Просто будь счастлива… Я люблю тебя вечно.

Джозеф поднёс лезвие к шее, чтобы сделать надрез и наконец-то умереть, но в этот момент раковина под его весом треснула, и он со всего роста грохнулся на плиточный пол. Хлынула вода, окрашенная в алый цвет от крови, и на мгновение меня парализовала мысль о том, что парень всё же порезался насмерть. Вне себя от паники я кинулась на помощь к Джозефу, который оказался завален осколками и находился без сознания. Не зная, что делать, я отряхнула его от пыли и, убрав с него кусок раковины, заглянула в лицо: оно было бледным, уставшим, но таким спокойным, что и не скажешь, что ещё несколько секунд назад этот человек хотел умереть. В голове до сих пор стояли его последние сказанные слова, но я быстро отогнала их и постаралась сосредоточиться на том, как бы спасти Джозефа.

– Надо отнести его в комнату.

Филис появилась рядом со мной неожиданно, явно прибежала на шум, но я не испугалась её появлению, будто глубоко внутри  понимала, что подруга окажется где-то совсем недалеко и обязательно поможет. Я украдкой взглянула на неё, пока мы с трудом поднимали Джозефа, чтобы вывести его из туалета: спутанные волосы, фиолетовые глаза с притупленным весельем, слишком сильно испачканная в красках одежда, отросшие ногти, которыми девушка пыталась случайно не порезать Джозефа. Я заметила, как её взгляд прошёлся по порезанным венам парня, но вместо ужаса, какой был у меня, на её лице отразилась скорбь, будто Филис наблюдала за человеком, вновь взявшимся за наркотики. Но ничего спрашивать я не стала: куда больше меня сейчас волновало то, как бы донести Джозефа до кровати. Он никогда не был тяжёлым, а сейчас тем более он похудел, но моя собственная слабость не давала быть физически сильной, какой я была ещё не так давно, а сейчас даже и представить себе не могла того, чтобы выйти на ринг и кого-то победить. И как мне это удавалось?

Впереди – пару поворотов, которые мы медленно, но верно прошли перед тем, как наконец-то оказаться в нужной комнате: душное тёмное прохладное помещение окутало нас пустотой, в которой находилась лишь одинокая большая кровать и пустые баночки из-под таблеток в углу. Помимо чего-то неприятного здесь пахло одиночеством, виной и ненавистью – всё то, что испытывал в последние дни хозяин этой маленькой комнаты. И когда мы, наконец положив его на кровать, уселись рядом на краю, мы вдыхали этот пропитанный страхом и горем воздух и насквозь травились этим липким ядом, точно кто-то оставлял отпечатки ладоней на лёгких, сердце и коже. Тоска забралась в горло, боль ухватилась за пульс, печаль въелась в кожу, становилось всё страшнее – казалось, будто нарушаемая тишина продумывала план, как бы нас всех убить. Вон и в ночной темноте показались уже чьи-то глаза…

– Мне не удалось его успокоить, – быстро прошептала я, прикрыв веки, чтобы не видеть никаких чудовищ. – Я пыталась ему что-то сказать, но он постоянно опережал…

– Мне тоже не удалось, – тихо согласилась Филис, греясь своим плечом о моё.

– Джозеф..?

– Приходил ко мне, чтобы успокоиться, но в этот раз не смог найти покоя, – ответила на мой немой вопрос девушка. – Ты… разбила ему сердце. Он и вправду был уверен, что потерял тебя, когда ни Элрой, ни я не смогли тебя вернуть обратно в тело. А когда появился… как его зовут?

– Мэйт, – сокровенно сказала я, будто признавалась в самой глубокой тайне, и вспомнила то счастье, когда оказалась рядом со своим другом.

– А когда появился Мэйт, то ты чудом возвратилась. И Джозеф сначала очень обрадовался, ведь он выполнил своё общение перед самим собой, но затем его начала грызть злость и ревность: злость на то, что совершенно ничего не знал о Мэйте, и ревность за то, что ты могла вести с Мэйтом роман…

– Но это не так! – раскрыв глаза, неожиданно воскликнула я, но тут же прикрыла рот рукой. – Это глупо. Мэйт для меня – просто лучший друг из интернета.

– Я это поняла, но Джозеф… – Филис переводила взгляд с меня на лежащего парня. – Он… решил, что ему больше нечего делать в твоей жизни, раз у тебя появился другой…

«Ты должна найти человека, который будет лучше меня. Я знаю, таких очень много и с одним из них ты уже очень близко знакома», – слова Джозефа внезапно оказались сложны в голове костями моих мыслей, и я вдруг поняла, что не знала, о ком он говорил: сначала подумала, что это говорилось о Филис… а вдруг о Мэйте? Но это не имело значения, ведь проблема всё равно оставалась в том, что Джозеф хотел покончить с собой. И тогда бы мы точно уже никогда не были вместе.

А это вовсе не то, что мы оба хотели, как бы себе ни лгали.

– Но я люблю его, – я нежно коснулась его волос и кончиками пальцев прошлась по застывшей крови от ран. – И в моей жизни ведь появилась ещё ты.

– Он об этом знает.

Рука дрогнула, голова медленно повернулась в сторону Филис, удивлённый взгляд встретился с чужим, а в тёмной комнате мгновенно стало на несколько градусов теплее.

– Знает? О чём… знает?

– Что я влюблена в тебя, – хихикнула Филис, став наконец снова самой собой. – Что ты не замечала моих влюблённых взглядов, а иногда отвечала взаимностью, но сейчас я понимаю, что тогда была какая-то другая личность, что…