Эти слова заставили меня вдруг чётко понять, что всё обиды и предательства – ничто по сравнению с тем, что каждый из нас мог в любую секунду умереть. Вот только что умер Ченс, который так и не познал, что такое взаимная любовь. А я знала, что это такое, но при этом так глупо хотела от этого отказаться…

Нет.

Ни за что.

Я быстро, но аккуратно положила пепел своего друга в ладони спящего Мэйта, и бегом вышла из комнаты, собираясь как можно скорее встретиться с Джозефом и Филис. Свет знакомого коридора оказался настолько ярким, что на секунду остановилась, чтобы мои глаза привыкли, и только после этого поспешила направиться дальше, ощущая, как кровь кипела в жилах от волнения и лёгкой паники. Но не успела я сделать и нескольких шагов, как услышала какой-то шум из приоткрытой двери наискосок. Голоса мне показались знакомыми, и меня внезапно одолело странное чувство, что там происходило нечто важное. Я тихо подкралась к щели между дверью и стеной и, пытаясь унять дыхание и собраться с силами, аккуратно заглянула в комнату: большой рабочий стол с множеством бумаг, открытым чемоданом денег и пистолетом возле пепельницы, наполненной горкой окурок как трупами. За столом стоял Элрой, быстрым взглядом изучая бумаги и слегка нервно постукивая пальцами по тёмно-коричневому дереву стола, напротив которого возвышалась на каблуках в шикарном платье Тория, что завязала свои голубые волосы в хвост.

– …да сколько можно говорить о ней? Ты буквально уже помешался на ней! Делора тебе совершенно ничего не сделала, она даже не любит тебя!

– Она… – устало вздохнул, и я заметила глубокие тени под его карими глазами, – я заметил, что ей нравлюсь, но она слишком зациклилась на своём Джозефе. Да и мне не нужна сама Делора, мне нужна Донна.

Тория стояла ко мне спиной, и я не видела выражения её лица, но была уверена, что та закатила глаза.

– Зачем тебе вообще эта Донна? Что-то я не уверена в том, что такой жестокий человек, как ты, способен любить и вообще привязываться к человеку.

– Меня привлекают умные люди, – высокомерно выплюнул молодой человек, резко перестав стучать по столу и подняв взгляд на сестру. – Сейчас умных людей очень трудно найти. И уж ты-то точно не входишь в их число.

– Ой, ну надо же, а твоя обожаемая Донна оказалась так умна, что ты влюбился в неё? Смешно! – дерзко ответила девушка.

– Хочешь поиздеваться надо мной? – Элрой «надел» на лицо снисходительную улыбку и лёгким движением руки поправил свои короткие светлые волосы. – Что ж, я тоже могу. Мне так же не верилось в то, что такой бездушный человек, как ты, может любить. И в особенности тех, кто отличается женственностью, – он самодовольно ухмыльнулся на реакцию сестры. – Как там поживает Филис?

– А какая разница? – тут же зло прошипела Тория, скрестив руки на груди. – Хочешь и ей залезть в мозги?

Блондин смотрел на неё с таким видом, словно он уже король мира и ему не было никакого дела до мелких тараканов, в том числе и в головах людей.

– Ты должна быть благодарна, что я вообще её не трогал.

– Зато трогал других, отчего Филис было плохо, – резко отчеканила Тория.

– Неужели остались чувства к ней? – зловеще усмехнулся Элрой.

Последовала небольшая пауза, во время которой мне стало совсем жутко: лёгкие распирали противоречивые эмоции, рёбра трескались под градом чужих слов, сердце отчаянно рвалось наружу. Мне не хотелось вновь слушать от Тории про Филис, ведь в ушах до сих пор стоял звук нашего разговора, но заставила себя остаться на месте, понимая, что вот-вот могло произойти что-то непоправимое.

– Она была всё время одна, почти ничего не ела, ни с кем не разговаривала, лишь изредка перекидывалась словечком с Ченсом или Ричи, а на меня смотрела как на предательницу. Никогда я не видела её такой безрадостной и безжизненной. Конечно, я о ней волновалась!

Но на боль девушки Элрой лишь вежливо улыбнулся. А ведь мне тоже стало больно.

– Ну, это не мои проблемы. Я держу её лишь для Делоры.

– Ну разумеется, что не для меня.

– А тебе так хотелось? – искренне рассмеялся парень, хитро разглядывая сестру, точно желал найти в ней что-то более интересное, чем гнилых червей и остатки красоты.

– Я не хотела обращаться с ней, как последняя свинья! – никогда не умея контролировать себя, взорвалась Тория. – Да, мне приходилось это делать ещё из-за страха полюбить её вновь, но не до такой степени, как ты просил меня так поступать с ней! И для чего? Для своих очередных психологических опытов?!

– От тебя же должна быть хоть какая-то польза.

Элрой вновь опустил взгляд на бумаги, всем своим видом показывая, что ему всё равно на этот диалог, но следующие слова сестры заставили его посмотреть на неё.

– Я хочу нормально тебе помогать, Элрой. Я хочу не просто выполнять твои приказы, я хочу разбираться в том, зачем это нужно тебе, знать, для чего тебе всё это, и добросовестно помогать. Я хочу быть по-настоящему тебе нужной.

Комнату наполнил властный, красивый смех – так смеялся король перед тем, как приказать отвести виновника к палачу. И убить.

– А разве ты мне вообще когда-либо нужна была? Нет, конечно, что за вздор. Ты просто случайная помеха, провальный эксперимент, когда отец хотел второго сына, а получил бесполезную дочь.

– У Джозефа была почти такая же ситуация, вот только тот не относится ни к своему младшему брату, ни к своей сестре как к говну, – с плохо скрываемым отвращением сказала Тория.

– О, неужели захотела сбежать к нашему сводному братику? – хлопнул в ладоши Элрой, и на его перчатках была видна чужая кровь. – Вот только ты не знаешь, что он убил Хэмфри.

– Что? – удивилась девушка через пару секунд, пока за это время я испытала такой прилив боли, что чуть ли не рухнула на пол и вновь не заплакала.

Молодой человек сложил бумаги в стопку и положил их в чемодан с деньгами, который уже через миг оказался закрыт.

– О, я тоже был весьма изумлён, когда мне сообщили эту новость. Уж не думал, что Джозеф вновь возьмётся за старое, но увидев вчера его морально состояние, я думаю, он скорее покончит с собой, нежели кого-то ещё убьёт.

– Тебе-то этого никогда не грозит.

Элрой неожиданно как-то заторможено посмотрел на неё, а потом на свои покрытые татуировками руки, будто не был уверен, что он и вправду не мог покончить с собой.

– Я наблюдаю, но не участвую. Пусть убийствами занимаются другие. «Убийство – всегда промах. Никогда не следует делать того, о чём нельзя поболтать с людьми после обеда», – весело сказал он, как всегда используя цитаты Оскара Уайльда.

– А что насчёт меня? – напомнила ему Тория, видя, что её брат собирался куда-то уходить. – Я хочу помочь тебе.

– Я тебе уже ответил: ты мне не нужна, – холодно отрезал блондин, сверкнув взглядом.