Ульвгрен снова заходил к нему и грохотал, и Хельмарк, превозмогая себя, поступил так, как советовал ему Алекс Кинг: он улыбался, благодарил за поддержку и говорил, что теперь ощущает еще большую мотивацию продолжать работать. Поначалу Ульвгрен уставился на него с подозрением, но потом немного расслабился и показался даже несколько довольным. Консультантские фокусы сработали. Просто черт-те что… Жадный до лести ублюдок.

Так, стоп. А это что?

Одного пересечения Сундстрём так и не увидел. Это имя фигурировало и в списке Юнггрена, и в списке Аксберга, и в списке Мари Роос.

И сейчас комиссар понимал, почему Сундстрём упустил это из вида.

В списке Мари Роос он именовался просто Юнас.

В списках Юнггрена и Аксберга – Ю. Роос.

Юнас Магнуссон. Одноклассник Фредрика в старшей школе.

Хельмарк помнил его довольно молчаливым парнем. Тот ничего особенного из себя не представлял. Приходил несколько раз к ним домой. Но поскольку Габриэль был на шесть лет старше, он не особо запоминал приятелей младшего братца. Единственное, в чем был уверен, – что воспринимал Юнаса как… да-да, немного женоподобного. Из тех, кто будет хныкать, если поставить ему подножку, а в старших классах окажется, что он больше по мальчикам.

Представить себе Юнаса исполнительным директором компании он никак не мог. Мужик от природы совсем не лидер. Скорее посредственный бухгалтер. Зануда, следящий за всеми деталями. Да еще женатый на богатой наследнице. Непонятно, чем он вообще ее заинтересовал.

А теперь его жене угрожает смертельная опасность…

Фредрик мог бы дополнить портрет Юнаса Рооса – он ведь с ним дружил… Внезапный импульс заставил Габриэля снять трубку. Нина ответила после первого же гудка.

– Проверь, каково состояние Мари Роос.

– Э… Без проблем, – ответила Нина, видимо, недоумевая, зачем он пользуется телефоном, сидя в десяти метрах от нее. Некогда ему заглядывать в соседний кабинет.

– Проверь еще, кто ее наследники. Завещание и все такое.

– Сделаю.

Комиссар положил трубку. Совершенно стандартная процедура, которая, вероятно, ничего не даст.

Ему надо заняться чем-нибудь, чтобы отогнать мысли о том, в какую переделку вляпался его брат. Не то чтобы они близко общались, но, как-никак, они братья. Родители умерли много лет назад, и у них никого не осталось, кроме друг друга. Габриэль так и не женился, детей у него нет. Кого опечалит, если он отбросит копыта? Разве что семью Фредрика.

Глава 87

Снова ужин. Судя по всему, Стен-Инге просто обожает готовить, хотя вполне мог бы обзавестись собственным поваром. Но любить – не значит уметь. Сегодня он приготовил нечто, на вид похожее на камбалу, а на вкус – на бумагу. И это еще Фредрик мысленно подобрал самое мягкое выражение. Он молчаливо поедал безвкусное блюдо, старательно запивая вином.

– Ну как, вкусно? – поинтересовался Стен-Инге у присутствующих.

– Это… полезно, – сказал Фредрик, когда Оскар отложил вилку. – Мама всегда говорит, что от рыбы умнеют, да?

– Она, должно быть, много рыбы ела, – ответил Оскар. – Мама очень умная.

Он долго смотрел на отца серьезным взглядом, пока не улыбнулся.

– Я думаю, мама умнее тебя.

Фредрик поперхнулся и сердито покосился на рыбину в тарелке. Пожалуй, он ее все же доест.

– Я хочу, чтобы мама поскорее поправилась, – проговорил сын, опустив плечи. – И еще я соскучился по Юханне.

Глаза у Фредрика защипало. Накануне вечером он снова пытался позвонить Жигарре, но никто не снял трубку. Хотя он даже не знал, что скажет ему. Наверное, снова умолял бы дать услышать голос дочки.

– Юханна скоро вернется домой, – пообещал Фредрик.

Повисла пауза. Стен-Инге попытался сменить тему:

– А мама совершенно права, – сказал он. – В рыбе содержатся омега‑3-жирные кислоты – это жир, похожий на тот, из которого состоит твой мозг. И он станет работать лучше, если ты будешь есть рыбу.

Оскар вытаращил глаза.

– Так мой мозг состоит из жира?

Сын удивился так, будто ему сказали, что на голове у него выросло вишневое дерево.

– Дедушка просто пытается объяснить, как устроен наш организм.

Оскар кивнул и почему-то с силой почесал затылок. Поковырялся немного в тарелке и тихо произнес:

– Я хочу к маме…

Фредрик объяснил, что мама болеет, поэтому ее нельзя беспокоить. Она должна больше спать – ведь мы быстрее всего поправляемся именно во сне. Почему так происходит? Фредрик толком не знает, но обещает прочесть пару научных статей и обо всем ему рассказать. Позже.

– Я даже соскучился по Юханне. Если бы она была здесь, я бы давал ей поиграть в приставку. Как думаешь, у Аманды дома есть приставка?

Мартина солгала Оскару по поводу его сестры. Да и что оставалось делать? Признаться, что ее похитили злые дядьки? Вместо этого она сказала ему, что Юханна уехала на дачу к подружке. Фредрик испытывал по этому поводу смешанные чувства. Он бы все отдал, чтобы это действительно было так.

– Юханна скоро вернется, и ты сам ее об этом спросишь. И мама непременно поправится, – безапелляционно заявил Стен-Инге и подложил себе на тарелку еще дрянной азиатской рыбы. Через некоторое время он отложил приборы и посмотрел на внука.

– Оскар, – произнес он, – не надо расстраиваться. Папа делает все от него зависящее, чтобы исправить ситуацию. Да?

Он перевел взгляд на Фредрика, и тот констатировал, что в глазах тестя читается не только желание приободрить. Легкий намек на упрек? Обвинение? Без сомнений.

– Мама скоро поправится, – повторил за ним Фредрик, не зная, имеет ли право это утверждать. – А сейчас мне надо работать.

Глава 88

Брату было двадцать пять.

Его тело нашли ночью позади ресторана в центре города, обезображенное до неузнаваемости. Кто-то нанес ему множество ударов «тупым твердым предметом». Он упал, даже не успев вступить в драку. Его колошматили ногами. Как минимум пятеро, или даже восемь человек. Просто забили до смерти, как собаку. По словам полицейских, тело едва удалось идентифицировать. Они не советовали отцу ехать в больницу, но тот все равно уже побывал там.

Поначалу она не поняла, почему полиция сразу поехала к отцу. Когда утром они все же установили, кто именно погиб в том узком переулке, они не поехали в семейный дом. Нашли отца в офисе и сообщили, что его сын погиб. Все это она узнала потом от него самого. Он рассказал ей в тот же вечер в своем кабинете.

Папа сидел с бокалом виски в руке. Ему было шестьдесят лет. Он вот-вот собирался выйти на пенсию, передать дела сыну…

– Я могу взять на себя дела фирмы, папа.

Его