пьяцца ди Тор Сан-гуинья. Все эти места известны, но наиболее загадочна здесь, помимо топографии, пьяцца с самым красивым названием — делле Чинкве Луне (Пяти Лун). Кажется, оно происходит от вывески одной местной траттории, где были изображены пять растущих лунных дисков.

Пьяцца ди Тор Сангуинья зовется так потому, что там находилась башня дей Сангуиньи, ныне жилое здание, построенное еще в ХШ столетии. Маленькая пьяцца ди Сант-Агостино заимствовала имя у церкви, где хранится прославленная "Мадонна пилигримов" кисти Караваджо; справа от нее — входная дверь в Библиотеку Анджелика, относящуюся к XVII веку, — это один из самых поразительных секретов Рима.

Пьяцца Сант-Аполлинаре тоже получила свое название от имени близлежащей церкви, очень старинной, "архипресвитерианской" (in archipresby-teratu), то есть воздвигнутой протоиереем. Ее основателем был папа Адриан I, посвятивший церковь святому покровителю Равенны. Базилика была перестроена до самого фундамента по желанию Бенедикта XIV (1740–1758), в миру Просперо Ламбертини, родившегося в Болонье и ставшего главным действующим лицом пьесы Альфредо Тестони "Кардинал Ламбертини" (1905 год). Знаменитый своей щедростью, этот понтифик оставил немало примеров собственного эксцентричного остроумия; к примеру, он был не прочь вставлять в свои фразы выражение "Хер ли!"[110] в утвердительном смысле. Просперо Ламбертини активно пользовался этим выражением, будучи кардиналом, не изменил своей привычке и на папском троне. При этом он добавлял: "Я хочу канонизировать это слово, даруя полное отпущение грехов тем, кто произносит его по десять раз на дню".

В общем, папа Ламбертини был понтификом доступным, свойским парнем, грубо говоря, он путешествовал по городам и весям как обычный священник, веселился с простым народом — пополанами — так, будто был одним из них. Многие историки проводят параллели между ним и папой Ронкалли. Именно Бенедикт поручил переделку сооружения гениальному архитектору Фердинандо Фуга (1699–1781). В этой церкви похоронен барочный композитор Джакомо Кариссими, который служил здесь капельмейстером. Но в крипте, о чем я намекал в восьмой главе, покоится и Энрико Де Педис по прозвищу Ренатино, один из боссов пресловутой банды Мальяна. Странное посмертное прибежище для человека, отдавшего всего себя преступному миру: убийства, похищения, наркотрафик, вымогательства. Итогом всему стало то, что его самого пристрелил киллер, нанятый одной из соперничающих группировок: 2 февраля 1990 года он находился на виа дель Пеллегрино, намереваясь кардинально изменить свою жизнь, но времени у него уже не было.

То, что профессиональный преступник исхитрился получить гробницу, достойную понтифика, не должно никого удивлять. Кардинал Уго Полетти, викарий Рима, разрешил сделать это после прочтения письма дона Вергари, экс-капеллана римской тюрьмы Реджина Коэли, в котором, в частности, утверждалось, что "синьор Энрико Де Педис был великим благодетелем бедняков, посещающих базилику, ведь он оказывал конкретную помощь различным религиозным и социальным инициативам… с Вашего согласия семья продолжит активно заниматься благотворительностью". Апология и обещание должны были показаться убедительными или хотя бы достаточными доводами.

Впрочем, если обратиться к истории, исключения такого рода случались и в прошлом, причем всегда благодаря щедрым подношениям. Знаменитая Фьямметта, великосветская проститутка, куртизанка, которую по церковным правилам ожидала могила в "оскверненной земле", сумела добиться погребения в церкви Сант-Агостино, а одна из площадей, расположенных неподалеку (пьяцца Фьямметта), даже обрела ее имя и донесла его до наших дней. В начале XVI века Фьямметта Микаэлис, по происхождению флорентийка, являлась любовницей Чезаре Борджиа — тогда он был кардиналом.

Поговаривали, что в преклонном возрасте она сильно изменилась и во спасение души делала щедрые пожертвования церкви. В "Диалоге Дзоппино" (букв. Хромоножки), приписываемом перу Аретино, читаем: "Фьямметта обеспечила себе посмертную судьбу: я видел в Сант-Агостино капеллу в ее честь". Кажется, что, когда она умерла в феврале 1512 года, грехи ей были уже прощены.

Напротив, искупление грозило мало кому из членов банды делла Малья-на, которая на рубеже восьмидесятых годов XX века оказалась замешанной в самые кровавые разборки, оставившие след в хронике терроризма и политики. От убийств до разбоя, все с показательной жестокостью, вплоть до дела банкира Роберто Кальви, трагического похищения Альдо Моро и масштабной коррупции в среде партийных деятелей. Но Ренатино и его сподвижники могли сыграть зловещую роль и в исчезновении пятнадцатилетней Эмануэлы Орланди, героини этой главы. Драма разразилась в солнечный июньский полдень на той самой пьяцца делле Чинкве Луне, имеющей столь колдовское название. Поблизости располагалась музыкальная школа, которую посещала Эмануэла; рядом — папский университет и различные колледжи. Все это пространство экстерриториально, то есть находится вне итальянской юрисдикции. Здесь Эмануэлу Орланди и видели в последний раз, перед тем как она навсегда исчезла: один из самых загадочных фактов криминальной хроники, повлекший за собой последствия международного уровня как по причине таинственной цепочки событий, приведших к трагедии, так и из-за невыясненности ее реальных мотивов.

Итак, Эмануэлу видели в последний раз после полудня в среду 22 июня 1983 года. День начинался обычно, и никто и не мог предположить, что он так трагически завершится. В то время ей было пятнадцать лет с хвостиком в несколько месяцев; она была восхитительна, как почти все девочки, которые начинают превращаться в юных девушек. Она училась на втором курсе лицея научного профиля, оценки были средними, причем восемь баллов в графе "поведение" заставляют думать, что ее мысли занимало что-то иное, к тому же показатели успеваемости Эмануэлы за тот год явно контрастировали с прошлогодними. Часто случается, что подростков в таком возрасте волнуют разные вещи; они ревностно оберегают их от чужих ушей и глаз, неохотно доверяя кому-либо. Что могло беспокоить Эмануэлу?

В целом той особенностью, которая могла сыграть фатальную роль в судьбе девушки, было ее ватиканское гражданство. Семья Орланди состояла на службе у Святого престола почти целое столетие. Дед, Пьетро, служил конюхом у Пия XI перед тем, как стать в 1932 году служащим — почтальоном папы. Отец, Эрколе, в определенном смысле унаследовал должность и ремесло, поскольку его назначили отвечать за сортировку и распределение папской почты, включая приглашения, конверты, бандероли, дипломатические депеши. В связи с этим семья Орланди (пятеро детей: четыре девочки и один мальчик) проживала в границах Святого престола, в четырехэтажном дворце, обращенном фасадом к маленькой площади Сант-Эджидио; там размещались и другие семьи, а также апостолическая Элемозинерия, ватиканская структура, ведавшая вопросами милостыни и пожертвований.

В ту среду родители Эмануэлы, Эрколе и Мария, отправились во Фьюмичино навестить родственников, намереваясь поужинать с ними и вернуться домой к вечеру. Будучи заботливой матерью, синьора Мария приготовила обед для детей, оставшихся дома.

После 16:00 Эмануэла пересекла Порта Сант-Анна и покинула пределы Ватикана, направляясь к музыкальной школе. Тут нас снова