– Якобы? – впившись зубами в пахучий бок беляша, он вопросительно приподнял брови.

– Почти все давно автоматизировано, так что я можно сказать балду гоняю – спокойно пояснил я, хотя раньше ни за что бы в таком не признался – Сейчас перевелся на удаленку и работе вообще почти времени не уделяю. Вчера ни минуты, сегодня может полчаса за ноутом посижу, пока есть надежда получить зарплату.

– А надежда есть?

– Хотелось бы верить – хмыкнул я и в свою очередь откусил огромный кусок подрумяненного теста.

Кусанул. Прожевал. И аж глаза закатил от безмолвного восторга – как же вкусно! Настолько вкусно, что я не рискнул запить эту благодать дешевым кофе из пластикового стаканчика. Да и нужды не было, учитывая количество мясного сока. Теперь понятно почему за беляшами выстроилась целая очередь и почему некоторые берут сразу по десятку. Эх… надо было и нам штук на пять побольше прикупить…

Переведя взгляд на неспешно жующего Родиона, я понял, что чуток «зажевался» и смущенно улыбнулся. Он понимающе кивнул:

– Вкусно. Так кто же ты все-таки такой, Тихон?

Я пожал плечами:

– Человек обычный, подвид тихий, таксон неконфликтный. Офисная креветка вида горбатус.

– По тебе не скажешь. Да и по машине тоже. Давно я этих гигантов на дорогах не вижу – он окинул взглядом Форд Экспедишн – Прожорливые. Да и мода на них прошла. И явно машина не для офисной креветки.

Проглотив уже второй беляш, я схватил из мокрого от жира и конденсата пакета следующий и, не обращая внимания на капающий на штаны жир, ответил:

– Да я в глушь решил перебраться.

– На время?

– Навсегда.

– Зов природы?

– Можно и так сказать – улыбнулся я.

Удивительно, но идущие один за другим вопросы Родиона не вызывали ни малейшего раздражения. Обычно задай мне кто-то третий такой довольно бесцеремонный вопрос, да еще и будь это незнакомец какой, я бы уже дал понять, что мне это не нравится, а продолжи он спрашивать, просто ушел бы. Не люблю, когда лезут в душу. А кто любит? А вот на вопросы Родиона такой реакции отторжения не было. Хотя это быть может от того, что человек он необычный даже с виду – серебристая фляжка, такого же цвета элегантный старый мерседес, сам одет вроде как по дорожному удобно, но не без элегантности, а глаза уже далеко не такие злые как при первой нашей незадавшейся встрече на этом самом месте. И сейчас нет ощущения, что он мне вот-вот врежет.

Как-то поняв, о чем я думаю, Родион налил в свой стаканчик кофе немного содержимого из серебристой фляжки, жестом предложил мне и, когда я кивнул, долил и мне, тем самым в разы улучшая вкус кофейной бурды из автомата, после чего спокойно произнес, протягивая мне стаканчик:

– За тот наезд насчет места парковки извини. Я был неправ.

– Да проехали. Я ведь тоже подрезал можно сказать.

– Я был неправ – повторил он и этим окончательно подкупил меня.

В свое время я намеренно оборвал контакты с несколькими прежде близкими друзьями и коллегами. И как раз по этой причине – они тупо не умели признавать свою неправоту. Не умели извиняться за собственные косяки и признавать собственные ошибки и не умели быть благодарными.

Не остановившись на извинении, Родион, отпив своего кофе, снова заговорил, крутя в блестящих от масла пальцах беляш:

– Обычно я держу эмоции в узде. Меня это не оправдывает, конечно…

– Ты там сказал, что недавно мать похоронил. Так что тебя понять можно – возразил я – И я тебя очень хорошо понимаю.

Подняв на меня взгляд, он заглянул мне в глаза и понимающе кивнул:

– Ты тоже?

– Да. И не так давно.

– И как?

– Опустошение – ответил я – Ощущение, что тебе вырвали здоровенный такой кусок тела.

– У меня ощущения схожие. Но сорвался я по другой причине. Там я свое отплакал еще на поминках. А на тебя сорвался из-за закончившегося как раз перед этим телефонного разговора. Еще кофе, коньяка и беляшей?

– Коньяк ведь дорогущий прямо – заметил я, успев выпить свою порцию и высоко оценить плещущий в кофе алкоголь.

– Значит с дешевыми беляшами и кофе сочетается просто отлично – он впервые улыбнулся действительно открыто и почти весело – Я за беляшами – ты за кофе?

– Договорились…

Встретившись на этом же месте через минут пять, наполненных стоянием в очередях, мы уселись на тех же местах, разлили по стаканчикам кофе и снова занялись беляшами. Солнышко припекает, воздух после дождя свежий, усталые после дороги мужики задержались на безымянной развилке, чтобы пополнить силы и продолжать свой путь.

– Готовишься? – Родион задал этот вопрос после очередного съеденного беляша и после того как еще раз оглядел салон моей машины, не упустив из виду и грязные свертки на полу.

Дополнять вопрос нужды не было – и так понятно, к чему я «готовлюсь». Поэтом я кивнул и, неожиданно для самого себя, начал рассказ о том, как решил перебраться жить в относительную глушь, как бодро собирался и насколько грандиозные планы строил. Хотя разговорился я вовсе не неожиданно – сытная еда и немного алкоголя сыграли свою роль и неплохо так. В результате я рассказал вообще все о происходившем со мной после отъезда из Москвы на старом внедорожнике. Хотя мне скрывать и нечего. Да и рассказывать особо нечего. Родион изредка задавал вроде бы небрежные, но меткие вопросы, я отвечал и так вот рассказал все без утайки. В особенно ярких красках я описал последние два дня – убийство в Пятерочке, спятившие люди в деревне, охота за оружием…

– Ясно – кивнул Родион.

– Что ясно? – этот короткий ответ меня обескуражил и даже чуток обидел. Я тут столько всего нарассказывал кровь леденящего, а он мне «Ясно», будто я поход в библиотеку описал.

– Что ясно? Ну, ясно что ты реально барахтаешься, реально стараешься в этой непонятной и пугающей ситуации…

– Спасибо. Это на самом деле так…

– И при этом ты пребываешь в панике, Тихон. Тебя уже захлестнуло, ты уже нахлебался и быстро идешь ко дну – просто пока еще не понял этого.

– А? – я уставился на него в полном изумлении, едва не выронив почти пустой стаканчик с кофе и коньяком – Я в панике?!

Вот сейчас мне действительно стало максимально обидно. Аж в глазах защипало и в корнях волос. И жаркая волна ударил от живота в голову. Я