– Вполне возможно, что так оно и было, – не отрывая глаз от дороги, подхватил огромный Профессор. – Большая война никому не нужна, гораздо выгоднее поддерживать множество маленьких очагов напряжения. Мы с тобой ввязались в очень рискованное дело, но я твёрдо знаю, что оно небезнадёжно. Тем более что, по моей информации, этот старичок высоко оценил мою работу. Я там подробно разъясняю не только их отрицательное влияние, но и массу положительных тенденций, заложенных существующей системой власти. Например, то, что они немалые суммы вкладывают в науку. Все те блага, которыми пользуются даже в вашей стране, изначально были придуманы у нас. Тут творческим людям живётся свободнее. Всех их закидывают деньгами, а потом смотрят, от кого больше отдача. Даже если из десяти человек толк будет лишь от одного, то в него вложат миллиарды, и он в очередной раз продвинет прогресс дальше. Не хочу сказать ничего плохого про вашу Империю, но надо признать, что в сфере созидательной экономики американский капитализм сделал для человечества гораздо больше, чем все остальные, вместе взятые. А капитализму нужна постоянная экспансия. Отсюда и противоречия с конкурентами в вопросе мирового господства. Но без конкуренции не будет развития. Замкнутый круг.

Если честно, то я не против таких скрытых рычагов воздействия на правительство. По крайней мере те, кого представляет вчерашний старичок, знают об экономике не из теории. Они сами эту экономику и поднимали на заре своей юности. А политики думают лишь о грядущих выборах. В напряжении прогресс наступит быстрее, нежели в праздном наслаждении. Так что не будем торопиться что-то резко менять. Для начала попробуем улучшить уже существующую модель отношений. Вполне допускаю, что если мы не будем объяснять людям истинное положение мирового устройства, то и нам мешать не будут.

– А ты уверен, что людям вообще это надо объяснять? Может, им это и не нужно вовсе? Пусть просто живут и получают от процесса удовольствие. И не мешают своими желаниями другим, конечно же. Для большинства счастье заключается лишь в самых обычных вещах. А каким образом мы их к этому приведём – это их совершенно не волнует. Не знаю, чего мы добьёмся своими действиями, но выяснить это можно будет лишь на практике. Так что давай оставим эту тему на будущее, а пока меня интересует лишь твой друг, который, как он сам говорит, потерял часть своей души.

– Хорошо, – согласился Профессор. – Мне тоже для начала хотелось бы привыкнуть к новому миру, который для меня открылся лишь позавчера.

Вся оставшаяся дорога пролетела за несколько часов. Наши разговоры свелись к бытовым и семейным будням, и к полудню мы уже подъехали к лечебнице, расположенной на тихой окраине небольшого, типичного для Америки городка. Время позволяло нам увидеться со странным пациентом уже сегодня. Но перед этим все подробности предстоящего разговора мы должны были сообщить главному лечащему врачу, с которым наш общий друг предварительно созванивался по телефону. Мы поднялись к нему в кабинет и после короткого приветствия и знакомства сразу же перешли к делу.

– Я уже говорил тебе, что мой товарищ и коллега очень интересуется случаями, касающимися душевного здоровья, которые, скажем так, не укладываются в общую врачебную практику, – тактично начал разговор Профессор. – И насколько я понимаю из твоих слов, с моим хорошим знакомым, которому я посоветовал обратиться именно в твою клинику, происходит нечто, не совсем понятное тебе как учёному. Я прав?

– Абсолютно прав, – подумав, ответил доктор. – За всю свою практику я встретил лишь несколько подобных случаев. Обычно образ психически нездорового человека, который описывают в книгах или кинофильмах, очень отличается от реального. Таких людей зачастую пытаются показать как гениальных, но очень странных. Например, по мнению сценаристов и писателей, почти все аутисты и шизофреники могут производить в уме сложнейшие математические действия, общаться со своими галлюцинаторными собеседниками, которые якобы знают все тайны мироздания. Или же у них и вовсе открываются некие сверхспособности, и поэтому мы считаем их больными, а на самом деле только они-то как раз и здоровы, в то время как всё общество продолжает пребывать в летаргическом сне. На самом же деле ситуация совсем иная. Зачастую это безнадёжно больные люди, чьё сознание иногда, по непонятным нам причинам, не отражает реальности. Не буду рассказывать вам подробности, но, поверьте, не дай вам бог испытать это на себе. Никаких гениальных сторон не открывается в человеке от этого, а самое страшное в том, что мы не можем объяснить природу такого поведения, если не считать пациентов с травмами головы или с врождёнными дефектами. Вот жил себе да жил человек, а потом вдруг взял да неожиданно решил, что ему надо спасти цивилизацию путем её уничтожения. Он берёт оружие, выходит и начинает стрелять во все стороны. А потом соседи удивляются: ведь он был таким приветливым и милым… Начинаешь с ним говорить, а он искренне не может понять, за что его задержали. Просто потому, что не помнит всего случившегося. И что нам с ним делать? Нет такого прибора, который мог бы помочь залезть ему в голову и посмотреть, что же там не так. Наш мозг нам только предстоит изучить, но я допускаю, что как раз его тайны нам рано или поздно откроются, но вот наше сознание… В чём его природа? Как оно формируется? Где скрыто то, что делает нас людьми? Или я в корне неправ и как раз мозг его и формирует на каком-то непонятном науке уровне? Я даже не знаю, где нам искать ответы на эти вопросы…

В моей личной практике был пациент, в сознании которого умещалось, вы не поверите, двадцать четыре личности, десять из которых были основными, а остальные – побочными. А самое удивительное в том, что каждая из этих личностей имела свои особенные навыки: в их числе – знание иностранных языков, военное дело, умение вскрывать замки; красноречие, позволяющее в нужное время манипулировать людьми. И все эти, казалось бы, разные люди умещались у него в одной голове. Причём для применения этих навыков он каким-то образом усыплял одну личность, на место которой становилась та, чьё умение было необходимо в конкретной ситуации. Когда-нибудь про него обязательно снимут фильм, а человек, сумевший его сыграть, будет в моих глазах величайшим актёром на все времена, потому что вжиться одновременно в двадцать четыре роли, на мой взгляд, вообще нереально. Нам, как учёным, трудно поверить в то, чего мы не видим