– Господин начальник, парнишка у них… парнишка ещё тут тёрся. Навроде продавца или кто он тут? А? Вы как думаете, мой господин?

– Да уж какой там «павнишка»? – острый взгляд ненавидящих глаз Начальника под широкими козырьками бровей вынести невозможно; Шломик опускает взор до́лу. – Не мовочь ты мне говову! По списку все здесь. У меня пвиказ, и ни пво какого павнишку в нём не сказано. Все, кто мне нужен, в наличии. Особенно вот этот…

Начальник пинает ногу Карлсона.

– Даниэль его кличут, что ли… – гундит Шломик. – Под еврея косит, а еврейской крови в нём ни капли, нутром чую.

– Да иди ты… уже. Без тебя разбевёмся.

Шломик пятится в сторону выхода, спотыкаясь о трупы.

Дверь в спальню приоткрыта, слышны стоны, животное уханье и гогот нескольких человек. Даниэль узнаёт голос Доры.

– Закончите с ней веселиться, гвотку певевежьте! – распоряжается начальник. – Всё выдать за нападение авабских теввовистов. Пвессе дадите вевсию, что в вусском книжном магазине пводавали книги, повочащие имя пвовока Магомета. Магазин подожгите. Твупы наших забвать, дыву в подвале завалить и замаскивовать!

Дальнейшее проговаривает, глядя в камеру:

– Уничтожено шесть опевативников ВСКПУ, в их числе начальник иевусалимского отделения Каввсон. Наши потеви: одиннадцать убитыми, пятево ванеными…

Вдруг раздаётся животный вой, и из комнаты, держась одной рукой за окровавленный нос, а другой за спущенные штаны выскакивает здоровенный неандерталец.

– Кусается стевва вээскапэушная! – гнусавит он и убегает.

– Шестево ванеными, – поправляется Начальник. Машет рукой. – Выключай!

Камера уходит в сторону, но выключается не сразу. Слышно, как Начальник бодро командует:

– А ну вазойдись! Я покажу сейчас этой шлюхе, как кусаться…

– Сидеть! На этот раз, без чипа, ты ничего не успеешь сделать.

Ствол пистолета уже привычно смотрел на Даниэля.

– Угомонился? А ведь ты предал их… – презрительно произнёс Амир. – Я показал тебе это, чтобы ты понял, что мы здесь не в игрушки играем. Такое произошло или происходит сейчас по всей Земле. Сегодня-завтра ВСКПУ прекратит своё существование. Мы очень долго мирились с наличием этой структуры – во все века эти глупцы помогали нам сохранять тайну Подземелья. Но теперь довольно! Когда пришла пора наконец выйти из сумрака, нам не нужны клоуны, которые мнят себя способными противостоять великому неандертальскому народу.

Метаморфоза с ним действительно произошла разительная: перед Даниэлем находился не добрый товарищ, соратник и наставник, которого Амир изображал с самого начала их знакомства, а абсолютно чужой человек – холодный и жестокий враг.

У Даниэля текли невольные слёзы, разъедая кожу на щеках и шее. Ему было что возразить по поводу предательства… но какой в этом смысл? Поэтому он зло утёрся и процедил сквозь зубы:

– Ты серьёзно допускаешь хоть на секунду, что я соглашусь участвовать в уничтожении собственного вида, фашист ты неандертальский?

– О да, дружок! Я тебя знаю. Ты человек неглупый и прекрасно понимаешь, что это единственно правильный выбор. Или ты получаешь вечную жизнь – причём абсолютно реальную, а не скопированную, и не просто вечную жизнь, а в роли божества со всеми плюсами этого исключительного положения. Или решаешь противиться великой возможности и ничего не изменишь – всё произойдёт по нашему плану, но на твоём месте окажется другой. А ты сгинешь, как придурок… Думаешь, твоего китайского конкурента Чанга ВСКПУ уничтожило? Как бы не так! Руки коротки; как бы они его в Андерпекине достали? Он сам отказался. И не из идиотской сапиентофилии – не смог совладать со страхом перед иммортализацией. И всё – никто про него больше ничего никогда не услышит… Не согласишься ты – Наренде́р согласится. Мой индийский коллега, его куратор, в нём уверен… Давай-ка успокаивайся. Думай. До завтра.

Араб подошёл к двери и спросил на всякий случай:

– В Амфитеатр ты, я так понимаю, не пойдёшь? Сегодня концерт Майкла Джексона. Старик ещё бодр, и на неандертальском его песни обрели новое звучание…

Даниэль промолчал.

Амир вышел.

И задумался Мессия о вставшем перед ним выборе: его собственная судьба или судьба человечества.

Иисусу было проще. После хоть и страшных, но ограниченных по времени страданий он получил бессмертие и божественный статус. И это при том, что заранее знал: его муки будут вознаграждены. И в глазах людей стал героем и благодетелем, ибо вручил щедрый дар всему человечеству – надежду на спасение души. Как же за две с небольшим тысячи лет извратилась задачка! Теперь, чтобы стать богом, нужно пожертвовать не собой, а всеми остальными…

«А ведь прав проклятый араб! Действительно, что мне человечество? Насекомые…» – Даниэль ударил кулаком себя по колену. К своим тридцати трём он успел разочароваться как в людях по отдельности, так и социуме в целом. Когда-то от каждого нового знакомого он ждал чего-то интересного, но довольно быстро понял, что люди устроены более-менее одинаково и примитивно и ждать от них нечего. И от общества когда-то ждал он большего, но окончательно убедился, что управляется оно жадностью, наглостью и страхом, а значит… Да какая на хрен разница, что это значит?! Просто есть он, микрокосм, его личная вселенная, а все остальные существуют в ней. Не будет его, не будет и их. «Что ж, будем считать, что в конкурентной борьбе за планету победили не сапиенсы, а неандертальцы. Только и всего…» Он решительно направился к двери в санузел.

Когда он постучал, Лоло открыла сразу, будто ждала.

Он пробыл у неё долго и ушёл далеко за полночь с решением, которое созрело у него окончательно.

Глава 7.

И вот этот день настал. И пришёл к нему Амир и спросил:

– Ну что, как насчёт последней репетиции прощальной речи?

Даниэль посмотрел на него угрюмо.

– Учти, я иду на это не потому, что испугался, а потому, что мне интересно, что будет дальше.

Араб усмехнулся.

– Не сомневаюсь.

Речь вышла гораздо лучше, чем раньше – живые эмоции добавили экспрессии во взгляде и неподдельной дрожи в голосе, это при том, что с жестикуляцией перебора не было.

Амир похвалил его и поднялся с места.

– Увидимся в Амфитеатре. Мне нужно заняться приготовлениями к гала-представлению.

Будущий мессия промямлил:

– А можно мне выпить? Или наркотиков каких…

– Это может повредить процедуре. Перестань. Всего лишь переход в другое состояние. Оэв и Сонэ обо всём проинструктированы. Сходишь с ними на обследования, потом последняя трапеза, можешь пригласить кого-нибудь…

– Какие ещё обследования? – подозрительно спросил Даниэль.

– МРТ, электроэнцефалограмма. Ну ты же понимаешь, мы должны предусмотреть ситуацию, в которой что-то пойдёт не