Повелел опять-таки господь за грех первородный в наказание – всем женщинам рожать в муках страшных. И это воспринял человек как челленж – сейчас в муках даже в Африке не везде рожают…

Так, может быть, и со смертью такая же история? Может, смерть – это препятствие, которое по замыслу божию человек должен был научиться обходить?

Тут Даниэль сделал паузу. Мощную. Такую, от которой зрителю становится неуютно. Амир заёрзал под его пристальным взглядом. Тогда мессия грустно улыбнулся и перешёл к заключению:

– Сейчас я ухожу. Но очень скоро вернусь к вам в новом обличии, и мы продолжим обсуждать будущность человечества на совершенно другом уровне. Прощайте! И до встречи! Всех люблю!

Араб даже языком прищёлкнул.

– Неплохо, Даниэль! Только опять ты под конец руками размахался.

Глава 6.

Иммортализация должна была состояться публично на арене Амфитеатра на глазах у ста пятидесяти тысяч подземных жителей. Для жителей Поверхности в Интернете будет запущена онлайн-трансляция.

Как с технической точки зрения будет произведена процедура, араб рассказал Даниэлю за два дня перед ней.

В ткани мозга через кровоток будут внедрены операционные нанороботы. Они начнут выжигать внутримозговые нейроны и один за другим замещать их синтетическими протезами, которые, по сути, являются оптическими транзисторами с несколькими вводами, заменяющими дендриты, и одним выводом вместо аксона. Сигнал в них передаётся не с помощью электронов и ионов, как в живой клетке, а с помощью частиц света – фотонов. Постепенно весь биологический материал будет заменён на синтетический. В процессе замены электронно-ионная активность мозга не прекратится ни на мгновение, постепенно замещаясь на нанофотонную. Постоянно находясь в сознании, иммортализируемый не будет испытывать боли или дискомфорта, потому что ткани мозга лишены чувствительности. Наконец, получившийся муляж мозга, которому уже не нужно кровоснабжение и никакой энергии кроме электрической, будет экскорпорирован и помещён в ячейку хранения, подключенную к виртуально-информационному серверу. Начнётся вечная жизнь…

– Я всё время буду рядом, – пообещал Амир. – Будем вести непринуждённую беседу для развлечения зрителей.

– А что станет с моим телом? – Даниэль смотрел на свою руку. Сжал и разжал кулак. – Я привык к нему за последние тридцать три года.

– Ты что думаешь, когда философы призывают не привязываться ни к чему материальному, они не имеют в виду эту темницу духа в том числе?

– Мне страшно, Амир…

– В этом и смысл! Ты расстаёшься со своей биологией в полном рассвете сил, показывая путь всему человечеству. Тебе страшно, но ты всё равно идёшь на свою Голгофу.

– Может, хотя бы на органы пустим? Чего добру пропадать?

– Это никому не нужно. Мы давно умеем органы из собственных клеток выращивать. Может, ещё мумию сделать и в мавзолей положить?

– А что, это идея… – грустно улыбнулся Даниэль.

– Нет. Нам больше не нужны толпы, поклоняющиеся святым моща́м. Для желающих непосредственного общения с богом будешь ты сам, твои подкасты и стримы из иного мира. А бренное тело в печь! Пепел, если хочешь, над Мёртвым морем развеем.

– Ну над Мёртвым, так над Мёртвым… – рассеянно согласился Даниэль.

В этот вечер Лоло была грустна и улыбалась через силу, а когда он уходил, расплакалась и сказала, что будет скучать по Даниэлю, пока ему не дадут новое тело.

– Ну скучать тебе не дадут, – довольно цинично заявил он. – Я видел: тут есть кому тебя развлекать.

Она схватилась за лицо, как будто получила пощёчину.

– Даниэль, ты должен выслушать меня и поверить. Я не сразу поняла, что они используют меня. Сначала они говорили, что у неандертальцев такой же уклад жизни, как у бонобо в природе, – в пределах стаи нет никаких ограничений в сексуальных отношениях. Когда я поняла, что это ложь, что у людей всё несколько иначе, чем у обезьян, они попытались меня убедить, что это всё ради медицинского эксперимента. Я наотрез отказалась в этом участвовать, и они отстали… Ты мог видеть только моего куратора или психолога. Иногда они навещают меня поздно, но вовсе не ради того, о чём ты подумал.

Даниэль ухмыльнулся.

– В это сложно поверить, Лоло. Неандертальцы не могут быть такими негодяями. Тебя они сделали человеком. Столько веков спасают сапиенсов от самих себя. Скоро сделают вечность доступной для всех. А ты из них маньяков каких-то делаешь…

Она улыбнулась горько.

– А с кем из них ты контактировал кроме Амира? Поверь мне, они циничны и высокомерны и совсем не походят на филантропов.

– Действительно – ни с кем… Амир позволяет общаться только с тобой, – сказал Даниэль с нечаянной досадой.

– Мне не понравилось, как это прозвучало… Тебе что, меня не хватает? – возмутилась Лоло.

– Ах, моя обезьянка, конечно же, хватает.

Она отвернулась обиженно.

– Ты никогда не забудешь моего происхождения…

Он обнял её.

– Не дуйся. На самом деле я всё меньше вижу в тебе бонобо.

Тогда Лоло благодарно и как-то совсем не по-человечески запустила обе руки ему в волосы. Даниэль отметил это про себя, но сказал о другом:

– Амир описывал мне процесс иммортализации, говорил, что ничего страшного, что будет болтать со мной всю дорогу. Расскажи, что ты испытывала во время процедуры?

– А ничего я не испытывала. Последнее, что помню, – мне на голову надевают какую-то паутину, а в ней как будто светлячки запутались…

Следующее утро было предпоследним в биологическом цикле Даниэля Альтмана.

Как только поддельное солнце под потолком Андериерушалаима разгорелось в полную силу, с пожеланиями доброго утра пришёл Амир.

– Предлагаю вечером сходить на представление в Амфитеатр! Я раздобыл нам лучшие места.

Даниэль ждал его.

– Погоди. Амир, помнишь, когда ты в первый раз рассказал мне о переносе сознания? Я посмеялся тогда и сказал, что всё это несерьёзно. Ты пообещал представить доказательство. Им стала Лоло. Так вот… Я вчера говорил с ней, оказывается, она ничего не помнит о самой процедуре. Её последнее воспоминание – это как ей делали электроэнцефалограмму или что-то вроде. Мне показалось это странным… Я вспомнил одну статью, которую читал ещё студентом, в ней разоблачался миф о возможности переноса человеческого сознания в виртуальную реальность. Автор утверждал, что в обозримом будущем станет возможным в лучшем случае копирование сознания. Переносить его ещё долго будет невозможно, и у учёных нет даже примерного представления о способе переноса, а следовательно, о вечной жизни пока остаётся только мечтать, потому что скопировать сознание и оставить оригинал погибать вместе с телом – это не избавление от смерти, а просто создание его ненужной фальшивой копии…

Араб насторожился.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я хочу