всё в мельчайших деталях. На нижних этажах послышался какой-то шум, всего лишь на миг. Затем раздался гул будто бы ускоряющегося электродвигателя, и одновременно с ним пространство прошила яркая вспышка. Она пролетела в щель между маршами, попутно зацепила перила, отчего их сильно покорёжило.

Карпова убило на месте. Неизвестный снаряд попал ему прямо в голову, снёс вместе с шеей. На пол упало обезглавленное тело.

Я вскрикнул и оказался в положении полуприседа припёртым к стенке, колени подогнулись сами по себе. Выстрел за выстрелом выскакивали с нижних этажей, выбивали бетонную крошку с такой силой, что оконный проём расширился сверху и превратился в арочный. Смертоносное оружие пробивало кирпичную стену насквозь.

На меня сыпались обломки и пыль, я не мог откашляться и разглядеть, ничего перед собой. Слышал только топот и ответные выстрелы, кажется, Смита.

— Лоцман! Давай сюда, в коридор! Лоцман! — Кричал Клещ, но я боялся высунуться, потому что на моём пути уже лежал мёртвый долговец, и, несмотря на поднявшуюся пыль, я и сам мог легко попасть под смертельный снаряд.

— Не могу! — крикнул я в ответ, затем, наконец, поднялся и отшагнул влево. — Здесь ещё один марш на крышу, у меня нет другого выхода!

— Не гони, мы тебя прикроем! — так же криком ответил Клещ, потому что всё это время Смит пытался подавить огнём противника внизу.

Когда пыль немного рассеялась, я увидел, что американец стоит в проёме, немного высунувшись в сторону площадки, а Клещ находится за его спиной и машет мне рукой, жестами пытается объяснить, по какой команде мне нужно будет бежать. Мысленно я уже согласился на эту затею, но планы подполковника были сорваны.

Кто-то громко заорал, в помещении за дверью коридора, что находилась прямо напротив Клеща. Деревянная и трухлявая дверца сорвалась с петель от сильного удара, крик будто выкрутили на всю громкость. Кто-то массивный и будто бы обезумевший вырвался из комнаты. Я успел увидеть лишь испуганное и недоумевающее лицо Клеща.

Здоровяк, кажется, совершенно безоружный, с бритой головой и голым торсом, усеянным татуировками, схватил Клеща в охапку и вместе с ним прыгнул в оконный проём.

Смит повернулся назад, но слишком поздно. Клещ и внезапно появившийся враг уже были в проёме.

Американец выругался на своём, затем посмотрел на меня, махнул рукой, я даже не понял, что он хотел мне сказать.

Теперь уже дверной проём прошило смертоносное оружие. Смит отпрянул назад. Он вынужденно отступал под натиском непрекращающихся выстрелов, которые крошили бетон и кирпич, заваливали проход. Мне не оставалось иного выбора и подстёгиваемый всеми рефлексами, направленными на выживание, я метнулся на следующий лестничный марш.

На тесной площадке была ржавая лестница на крышу и люк с таким же рыжим замком. Я, наконец, снял автомат с предохранителя. Одиночные выстрелы даже пару раз попали в цель, но и с пятой попытки я не смог сбить замок. Пока не догадался ударить прикладом.

Люк не хотел поддаваться, будто кто-то уселся на него сверху. Скорее всего, всё прикипело от времени.

Внизу послышался топот множества ног. Отчаявшись, я заорал и начал биться в люк плечом до сильной боли, пока тот наконец не открылся. Выдохнув, я выбрался на крышу, пробежал по бетону пару метров, споткнулся обо что-то и упал.

— Сука!

Внизу послышались выстрелы. Они точно исходили из здания, не с улицы. Поначалу я подумал, что Смит пытается отстреливаться от напирающего противника, но по звукам будто бы появился кто-то ещё. Помимо очередей и смертоносного гула, я слышал хлопки дробовика и даже одиночные выстрелы.

Я взглянул на крышу соседнего здания, где минутами ранее заметил снайпера. Там уже никого не было, зато стоило мне посмотреть назад чуть левее тех позиций, в которых мы отлёживались перед штурмом, как я заметил неприятное.

Три бронетранспортёра полыхали ярким пламенем, поля были усеяны трупами военных, а между ними сновало с десяток бандитов, которые обирали мертвецов.

В ближайших строениях и между ними с моей крыши не было видно ни долговцев ни военных, ни сторонников Чёрного. Слабая стрельба была слышна где-то в центре завода, но, похоже, будто операция подходила к завершению и совсем не в пользу военных.

— Вот ты и попался, — позади послышался хриплый смешок. — Воришка, предатель, трус.

Я развернулся и увидел Чёрного. Не удивительно, что он подобрался ко мне незаметно, с его-то талантами. И зачем такая наглая клевета? Что же я у него украл, когда успел предать? Был бы я трусом, не стоял бы сейчас перед ним.

На улице понемногу светало, хотя солнце ещё не показалось на горизонте. Я дышал полной грудью и уже не был так сильно уверен в своей неприкасаемости. Эта уверенность быстро пропала после внезапной гибели Карпова и разрушительных выстрелов, пролетевших в полуметре от меня.

Молча я бросил автомат на бетон и встал в боевую стойку, как умел, может быть неуклюже и не столь угрожающе, но с готовностью драться.

— Хочешь помахаться? А? — снова послышались хриплые смешки. Чёрный чувствовал себя хозяином положения. — Ты всё равно не выстоишь, не вижу смысла. Тебе и твои союзники не помогут, надо было посылать больше солдат.

Я намеренно не вступал с ним в диалог. Вдруг вспомнил, что на поясе у меня есть ножны и армейский нож, который заботливо был выдан долговцами. Недолго думая, выхватил холодное оружие.

— Да брось, так у тебя тоже нет никаких шансов, — Чёрный раскинул руки и пошёл мне навстречу.

Он прав, у меня было больше шансов случайно порезаться самому. Я бросил нож под