Я наступил на солнечный блик на мраморном полу и задрал голову к его источнику. Воронки в сводах крыши оказались отделаны зеркальным материалом, из-за чего свет рассеивался по всему залу. Учитывая высоту потолка, не получалось определить их размер на глаз, но, кажется, они всё же были достаточно широки…

— Соскучился по солнечному свету, милый? — проворковала императрица. — Боюсь, здесь выход один: смириться. Солнца тебе больше не видать.

Кандалы сомкнулись на моих лодыжках и запястьях. Я осторожно проверил: нет, в отличие от прутьев клетки, даже не медные. Магия оставалась при мне. Это ли не прекрасный шанс? Впрочем, снисходительная улыбка лазурной, словно адресованная напрямую этим моим мыслям, заставила меня засомневаться. Уверена, значит, что ей ничего не грозит?

Она одним движением стянула с меня набедренную повязку, провела острым ногтем по моей груди, животу, ниже… Прикрыла глаза, судорожно вздохнула, а когда открыла их снова, они так и пылали похотью.

Я не боялся боли. Судя по невредимым телам остальных пленников, насколько я успел их разглядеть, калечить свои экспонаты императрица не любила. И это главное — моё тело нужно было мне исправно функционирующим, а боль — придёт и уйдёт.

Прозрачная накидка, щедро украшенная бисером, полетела на пол, обнажая на диво ладное для подобного возраста тело.

— Начнём, малыш.

Глава 81. Рухнувший занавес

Следующие несколько дней — честно признаться, потерял им счёт — обернулись сущим адом. Словно позабыв про остальные экземпляры своей коллекции, императрица каждый раз выбирала меня.

Причинять страдания она умела и всем сердцем любила. Тщательно следила, чтобы мне было не просто больно — чтобы именно её движения вызывали эту боль. Я быстро понял, что сила моих мучений прямо пропорциональна её удовольствию, и немного мухлевал.

Физическими пытками, впрочем, дело не ограничивалось.

— Думаешь, я ничего не знала? — с усмешкой говорила она, ритмично двигая бёдрами. — Не видела, как Ильдаста с самого детства на меня волком смотрит? Не понимала, чего она мечется от одного наивного плана к другому в надежде на чудо? О, энергии и упрямства ей не занимать — у вас семейное. А вот чего твоя матушка не унаследовала от предков — так это мудрости. Той мудрости, что заставляет в нужный момент засунуть своё упрямство в задницу и подумать, чем твои поступки обернутся для будущего семьи. Эта мудрость была у её матери, была у её старшего сына, которого ты недавно убил… О-о-о, демоны, малыш! Сделай такое лицо ещё раз…

Я был рад, что она наконец заткнулась, переключившись на собственные ощущения. К тому же, это означало, что скоро всё закончится… на сегодня.

А хотелось бы, чтобы закончилось навсегда.

Я осторожно шевельнул прикованными к кровати над головой руками. Магия была при мне. Императрица находилась в почти невменяемом состоянии, и вряд ли успела бы возвести свой непреодолимый экран…

Стараясь поточнее прицелиться, я стремительно потёр пальцы друг о друга, закручивая потоки магии в две острые иглы. Сорвавшись с моих ладоней, они понеслись в запрокинувшую голову лазурную…

И вдребезги разбились о защитный экран.

Императрица зашлась хохотом, который тут же перерос в хриплый стон удовольствия. Чёрт. Значит, защитная магия, реагирующая только на магию? Но то копьё… А, ясно. Наконечник тоже был непростым — то-то он так легко проникал в плоть…

Остановившись и отдышавшись, императрица продолжила, словно ничего и не произошло:

— И о Фельтире я знала. Насквозь видела её желание сделать всю грязную работу руками багровых… Впрочем, это применимо почти ко всем семьям. Что медные, что лиловые, что бледные — скопление трусливых тварей, опасающихся играть в открытую и только и поджидающих момента нашей слабости. И даже Лиловые Болота, кичившиеся своим нейтралитетом и непоколебимой честью, в итоге опустились до подлого заговора… Да, малыш? Ты что-то хочешь сказать?

Её острый ноготь, всё это время путешествовавший по моему телу, остановился на кадыке. Я-то много чего хотел сказать, вопрос был в том, насколько разумно это было бы в моём положении. Но мучительница смотрела в ожидании, и стало ясно, что промолчать тоже будет ошибкой.

— А может, дело не в них?

— Что, малыш?

— Говорю, если все кругом правдами и неправдами стараются свергнуть правителя — скорее всего, проблема в самом правителе. Может, для начала не надо бросать в темницу всех подряд — скажем, мирную делегацию, явившуюся во дворец с предложениями?

— Мирную делегацию? — рассмеялась она. — Тебе так сказали, наивный малыш? Это было их прикрытием, и весьма правдоподобным. Раскусили мы их, только когда в меня уже летела дюжина хитрых ударов и боевых артефактов… Двое моих стражниц погибло в тот день.

Её ноготь снова двинулся вниз. Я вздрогнул: под кадыком кожа всё же поддалась острию, брызнула кровь. Императрица хищно облизнулась.

— Или скажешь, что и для того покушения были причины?

— Определённо, — мрачно отозвался я, глядя, как она слизывает мою кровь со своих пальцев.

Попытки наладить контакт с остальными пленниками гарема я не оставлял, но те, кажется, пришли к молчаливому согласию попытки эти игнорировать. Поэтому после ухода уборщиков зал оглашали мои монологи. Оставалось лишь надеяться, что у бедолаг хоть что-то откладывалось в голове.

Немой слуга по-прежнему приносил еду и уносил посуду, не глядя на меня.

Лёжа прикованным к императорской постели, я терпел боль, вполуха слушал болтовню императрицы и разглядывал зеркальные воронки в потолке.

В остальное время — изучал белые стены и золотую решётку и изо всех сил старался не думать о Гринде, Йорфе и прочих. Не думать и не видеть снов.

Конца-края этому не было видно.

«Выбери кого-нибудь другого, — думал я, неохотно поднимаясь на ноги, когда занавес в очередной раз пополз вверх, — выбери же ты другого!»

Но палец императрицы снова неумолимо ткнул в мою сторону.

Солнечных пятен на полу сегодня не оказалось — небо в воронках над головой было затянуто плотными серыми тучами. Если приглядеться, можно было увидеть, как быстро они бегут по небу — неужели приближался ураган?

Хлопнула входная дверь. Императрица, в этот момент как раз с любовью пристёгивающая меня к постели, обернулась. Я вытянул шею, пытаясь разглядеть, что происходит.

Через зал бежал слуга — не тот, что приносил еду, помоложе. Он отчаянно жестикулировал на бегу. Императрица выругалась.

— Жди здесь, — отрывисто велела она мне и тут же бросила слуге: — Сторожи его.

Сама же, взметнув прозрачной